Виктория Борисова - Обычные суеверия

Но до суда обвиняемые содержались в части и выполняли воинский долг так же, как и все прочие. Когда Вадим рассказал Володе о том, что произошло, не надеялся, что друг сумеет помочь. Просто надо было хоть кому-то высказаться, облегчить душу. Володя только покачал головой и сказал:

— Да-а, ситуация, скажем прямо, хреновая. Но ты погоди пока лоб зеленкой мазать. Может, я еще что-нибудь придумаю. Где наша не пропадала!

И действительно придумал. Среди Володиных друзей, приятелей и просто доброжелателей оказался молоденький лейтенант из военной прокуратуры. Как Володя умудрился с ним подружиться, Вадим не знал, да это и не важно.

Через пару дней Володя пришел веселый, подсел к Вадиму на койку и сказал:

— Слушай, я, кажется, додумался. Ничего обещать не буду, но кое-что сделать попробую.

— Что? — Вадим спросил вроде бы безучастно, но в сердце уже затрепыхалась надежда — а вдруг?

— В общем, пиши другую объяснительную такого примерно содержания: ты прыщ на ноге расковыривал, а потом в бочку с бензином залез. Мы же все так от вшей спасаемся. Жаль только, они, подлые об этом не знают и не дохнут…

— Ну и что? Причем тут вши?

— А то! Бензин таким способом мог попасть в рану хотя бы теоретически. Потом инфекция, воспаление…

— Ну напишу, а дальше?

Володя таинственно улыбнулся:

— Меньше знаешь — крепче спишь. Есть у меня одна задумка… Так что пиши и этому своему джигиту скажи, пусть подпишет. Вытаскивать — так обоих. Напишешь — отдашь мне, а там посмотрим.

Утопающий хватается за соломинку, и Вадим, конечно, последовал совету друга. Вечером того же дня Володя шепнул ему на ухо:

— Кажется, все в порядке. Ничего не бойся, мы еще поживем!

А дело было так.

Получив новую объяснительную, Володя отправился в военную прокуратуру. Вызвав своего знакомого, упросил показать дело друга. Дескать, этот дурак сам попал под трибунал и его, невинного, за собой тянет. Кажется, грозят большие неприятности, и надо хотя бы знать, что там написано. Лейтенант долго отнекивался, но в конце концов дело вынес. Володя при нем взял объяснительные и стал читать, хотя и без того прекрасно знал содержание этих бумаг. Увидев вдалеке военный патруль, быстро сунул листки в карман шинели. Когда опасность миновала, достал снова и отдал обратно.

Но достал из другого кармана.

Лейтенант унес дело и подмены не заметил. Но когда на заседании трибунала государственный обвинитель начал громко и с выражением зачитывать собственноручное Вадимово признание, у всех присутствующих просто глаза на лоб полезли. Суд, конечно, сошел на нет, но уже на следующий день Вадима вызвали в Особый отдел.

Сначала только уговаривали и стыдили. Белобрысый въедливый капитан буравил его глазами и задавал каверзные вопросы: как, мол, такое могло получиться? Бумага не птица, не могла же она сама по себе улететь! Вадим только плечами пожимал — знать, мол, ничего не знаю, ведать не ведаю, температура высокая была, что подписал — не помню. Потом пришел другой — пожилой подполковник с седыми висками. Он аккуратно открыл шторку, закрывающую политическую карту мира на стене, и принялся вещать с таким серьезным и значительным лицом, что Вадиму даже смешно стало.

— В мире сейчас такая сложная политическая обстановка! Советский Союз противостоит ползучей агрессии блока НАТО и всему мировому империализму…

Подполковник стоял с указкой в руке, словно учитель в школе на уроке географии, а Вадим только хлопал глазами и старался не прыснуть от смеха.

А тот вдруг присел рядом и заговорил тепло, по-отечески:

— Видишь, что творится? Враги кругом! И в такой момент отдельные несознательные бойцы, — тут он выразительно сверкнул глазами из-под куститых бровей, — своими действиями невольно играют им на руку!

Получалось, что в борьбе со всем мировым империализмом выход у Вадима один — честно все рассказать.

— Да я бы и рад! — Вадим уже справился с приступом неуместной смешливости. Он даже всхлипнул слегка, стараясь, чтобы вышло понатуральнее, — только не знаю я, что рассказывать!

Подполковник посмотрел на него долгим пристальным взглядом, сокрушенно покачал головой — нельзя, мол, с тобой по-хорошему! — и вышел.

Вадим остался один. Сначала обрадовался, думал, что все уже позади. Сердце просто пело от счастья — выкрутился! Но через несколько минут в кабинет вошел капитан Сырокомля — огромный, гориллоподобный верзила, славящийся в полку умением пускать в ход кулаки. Сзади топотал тяжеленными сапогами сержант-сверхсрочник с говорящей фамилией Перебейнос. Лица их не предвещали ничего хорошего, и Вадим понял, что радоваться рано.