Марианн Кейс - Люси Салливан выходит замуж

— Давайте выйдем, — сказала Меган, которой надоело ждать. Чтобы ее напугать, толпы полудикой детворы было недостаточно. Она открыла дверцу и перешагнула через дерущихся на асфальте детей.

За ней последовали мы с Хэтти.

Как только Хэтти вышла из машины, за рукав ее пальто уцепилась жилистая тощая маленькая девчонка с морщинистым лицом тридцатипятилетнего карточного жулика.

— Эй, мы с моей подругой можем покараулить твою машину, — предложила она.

Ее подруга, еще более тощая и маленькая, с лицом недружелюбной обезьянки, молча кивнула.

— Спасибо, — сказала Хэтти, пытаясь стряхнуть с пальто руку девчонки.

— Мы проследим, чтобы с ней ничего не случилось, — произнесла морщинистая девочка с угрозой в голосе и крепко держась за рукав Хэтти.

— Дай им немного денег, — раздраженно посоветовала Меган. — Больше им ничего от тебя не надо.

— Извините! — вознегодовала Хэтти. — Я никому ничего не дам. Это шантаж.

— Хочешь, чтобы к нашему возвращению машина осталась без колес? — спросила Меган.

Маленькая девочка и ее обезьянка, сложив руки на груди, терпеливо ожидали окончания этого совещания. Теперь, когда дело находилось в руках такой разумной, разбирающейся в уличных порядках женщины, как Меган, они знали, что добьются своего.

— Вот, — сказала я и протянула тридцатипятилетней девчонке фунт.

Она приняла его, сурово кивнув головой.

— А теперь можем мы наконец пойти к гадалке и услышать, что предсказано нам на роду? — нетерпеливо поинтересовалась Меган.

Пока мы беседовали с исчадиями ада, Мередия, эта большая толстая трусиха, пряталась в машине. Она дождалась, когда дети отойдут подальше, и только тогда выбралась наружу.

Но стоило подросткам заметить Мередию, как они тут же развернулись и примчались обратно. Не часто им доводилось видеть в своем районе стокилограммовую женщину, с ног до головы одетую в алый жатый бархат и с волосами того же цвета. Но когда такое все же случалось, они знали, как получить из этого события максимальное удовольствие. В качестве бесплатного вечернего развлечения у них появился отличный объект для насмешек и издевательств.

От визгливого смеха, который издавали эти пародии на детей, стыла кровь в жилах. Их высказывания по поводу внешности Мередии были весьма изобретательны: «Черт! Посмотрите на эту толстую корову!», «Черт! Она напялила занавески своей матери!», «Черт! Ну и ужасный у нее видок!» и «Черт! Куда запропастились активисты, Гринписа“?»

Небольшое расстояние до входной двери миссис Нолан бедная Мередия преодолела с лицом таким же алым, как ее волосы и наряд, в плотном кольце приплясывающих и смеющихся маленьких разбойников, выкрикивающих в ее адрес оскорбления. Со стороны можно было подумать, что в трущобы неожиданно нагрянул цирк. Хэтти, Меган и я держались поближе к Мередии, отгоняя от нее особенно разошедшихся детей.

Потом мы увидели дом миссис Нолан. Не заметить его мы не могли.

Он был облицован камнем и покрыт толстым слоем лака, фронтон украшала застекленная терраса. На всех окнах висели кружевные занавески с фестонами и уложенные красивыми складками шторы. Подоконники были плотно заставлены безделушками: фарфоровыми лошадками, стеклянными лошадками, медными кувшинчиками и пушистыми существами верхом на деревянных креслицах-качалках. Все это со всей очевидностью говорило об относительном достатке владельцев дома по сравнению с соседями. Несомненно, миссис Нолан являлась суперзвездой среди гадалок на картах Таро.

— Звони, — велела Хэтти Мередии.

— Сама звони, — сказала Мередия.

— Но ты ведь уже была здесь раньше, — возразила Хэтти.

— Хорошо, я позвоню, — вздохнула я, протянула руку к звонку и нажала на кнопку.

Когда раздались первые такты чего-то средневеково-менестрельного, мы с Меган начали хихикать.

Мередия негодующе уставилась на нас.

— Заткнитесь, — прошипела она. — Проявите хоть каплю уважения. Эта женщина — мастер своего дела. Она лучше всех.

— Она идет. О боже. Она идет, — пролепетала Хэтти в лихорадочном возбуждении, когда за матовым стеклом веранды замаячил темный силуэт.

Хэтти почти никогда не выходила в свет.

— Господи, Хэтти, когда же ты повзрослеешь! — с чувством сказала Меган.

Дверь открылась, но вместо экзотичной, меланхоличной, загадочной женщины перед нами появился молодой человек с очень раздраженным выражением лица. Из-за его ног выглядывала чумазая детская рожица.