Ольга Бенуа - Осенние звёзды

— Точно, Сергей Алексеевич, главврач, так и сказал, что все наши болячки от стресса, — обрадовалась Катерина.

— А зарплату без стресса он не сказал, как получать? — тут же отозвалась сестра.

Катерина показала ей язык.

— Скажите, а как вас зовут? — вдруг спросила она.

— Валентина, можно без отчества.

— Не-е-е, без отчества я не могу.

— Тогда зовите тятя Валя. Меня девочки на работе всегда так звали.

— А скажите, вы верите в любовь на всю жизнь и чтобы без измен?

«Мерилин» и толстушка покатились со смеху.

— Ну что вы ржете, как две лошади? — оскорбилась Катя.

— Пытаюсь уловить ассоциативный ряд. Бумбарашка, ужасы, любовь до гроба, — давясь от смеха, выговорила ее сестра. — Теть Валь, объясните хоть вы ей, что мужики все козлы, а то она целует козлиные морды и все ждет, когда вместо одной из них прынц образуется. Кать, когда же ты повзрослеешь? Я тебе сто раз уже говорила, что розовые очки бьются стеклами внутрь. Взгляни на мужиков глазами простой русской бабы. Я когда замуж выходила, только и слышала со всех сторон, какой Ванечка хороший да как он всю жизнь пылинки с меня сдувать будет.

— Так ведь сдувает, — подала голос сестра.

— А куда ему деваться? Дело было так. Собирались мы с Ванькой в Хорватию съездить на море. Целый год деньги копили, мечтали, как будем на пляже попы греть, а вечером по барам да дискотекам, и чтоб ни шагу без прислуги, чтоб все за нас делали. В общем, заказали отель суперстар, пять звезд. Я уже и гардеробчик начала подбирать. Прихожу однажды домой, думаю, надо срочно старый Ванькин паспорт на продление отдать. Время идет, Ванька сказал, что сам сделает, но так и не чешется, думаю, отнесу в агентство, там все сделают. Решила, чего я его будить после ночной смены буду, сбегаю сама, тем более что с работы отпустили. Лезу в тумбочку, достаю паспорт, раскрываю на странице «дети». Случайность, но кто ж знал, что я там обнаружу. Оказалось, что у моего Ванечки в Алапаевске имеется сынок пяти месяцев. Я его паспортиной прям во сне и измордовала. Говорю, ах ты, козел, когда я тебя из тюрьмы ждала, а он туда по глупости залетел на год, надеялась, что тебе наука уже была и ты точно в семье осядешь, а ты дитенка успел какой-то клуше заделать, компьютерщик хренов. Пока я волосья стригла, чтоб тебе на обучение, а потом на фирму собственную наскрести, ты по бабам бегал, а потом песни пел, что в Алапаевск вы интернет проводите.

— Вы разошлись? — грустно спросила Валентина.

— Да нет, простила я его. Он в ногах у меня валялся, клялся, что больше никогда. Да и польза была от того загула. Теперь он виноват и знает, что виноват, потому ведет себя как шелковый. Но это ерунда, моя сестрица почище моего мужа номера откалывает. Вы спросите, от кого у нее ребенок. Кать, скажи тете Вале, кто отец моего племянника.

— Ну зачем вы так, я же человек посторонний, — Вале стало неудобно.

— Нет, пусть скажет. Кать, давай, как на духу.

Катерина опустила голову и всхлипнула.

— Дед Мороз.

— Что? — не поняла Валентина.

— А то, отец ее ребенка — Дедушка Мороз, — торжествующе пояснила сестрица. — Она с ним на маскараде во Дворце культуры железнодорожников познакомилась. Я ей пригласительный достала, думала, может, нормального парня найдет. Нет, железнодорожники ей не понравились. Понравился этот, с бородой, из-за которой даже лица видно не было. Как сексом заниматься — это она сообразила, а как зовут мужика, забыла спросить и предохраняться тоже забыла.

— А что ребенку сказали? — поинтересовалась толстушка, заедая историю очередной конфетой.

— Как и положено, соврали про папу-полярника. Погиб на задании, разгребая лед перед «Титаником». Пока кушает, а вот подрастет — будет у пацана шок.

— Понимаете, — подала голос Валентина, видя, что Катерина совсем сникла, — человека нельзя заставить быть верным.

— Зато можно контролировать, — деловито заметила «Мэрилин».

— Глупо устраивать слежку. Если он решил изменить, то изменит, неважно, где и как. Мужчина может быть занятым с утра и до ночи, в свободное от работы время пахать на тещиной даче, оставшиеся минуты посвящать жене и детям, но из двадцати четырех часов он сделает двадцать пять, и этот час он проведет с женщиной, которую любит.

— Я ж говорю, все козлы.

— Нет, не все, а только те, которых мы козлами делаем. Мы же воспитываем, растим мужчин. Знаете, я не люблю говорить, но надеюсь, что мой муж мне не изменял никогда.

— А как вы познакомились?

— В седьмом классе я залезла на высокое дерево и не могла спуститься, а потом просто упала ему в руки, при этом сломав ногу не себе, а ему. На мне же не было ни царапины. Я страшно переживала, кость у него срослась неправильно, и ему ее ломали. Пришлось бросить спорт, а у него был разряд по лыжам. И вы знаете, он никогда меня не попрекнул и не вспомнил.