Катарина Макги - Королева Америки

Джефферсон попытался взять ее за руку, но остановился, словно вспомнил, что ему следует спросить разрешения.

– Я люблю тебя, Дафна, – сказал он ей, и в тот момент Дафна поняла, что он серьезно – действительно серьезно, куда серьезнее, чем все те разы, когда принц говорил эти слова, пока они встречались в старшей школе. – Я… Я надеялся… ты согласишься его носить?

Она чувствовала, что балансирует на краю какой-то огромной пропасти, как будто наконец взошла на вершину пика, на которую взбиралась всю свою жизнь. И теперь, достигнув вершины, даже не понимала, зачем она здесь.

Как только Дафна выйдет в мир с этим кольцом, все узнают, что она и Джефферсон снова вместе – и даже более того. Что они поклялись друг другу, что достигли взаимопонимания. Перстень с печаткой не был обручальным, но инициал, несомненно, помечал ее как одну из Вашингтонов.

В тот момент, когда папарацци сфотографируют Дафну с этим кольцом, весь ее мир изменится.

Люди начнут делать ставки на все – от даты помолвки до имен будущих детей. Фарфоровые компании тайком начнут разрабатывать проекты в надежде получить грант на изготовление памятного свадебного сервиза.

Дафна станет центром вихря бесконечных домыслов.

И когда-нибудь, когда они с Джефферсоном поженятся, она взлетит на вершину социальной иерархии и станет третьей женщиной в мире по рангу. Все будут обязаны делать ей реверанс. За исключением, конечно, Саманты и Беатрис.

Именно за это она боролась столько лет – ее величайший момент триумфа. Но легкие Дафны будто замерзли.

Она не знала, как сказать «да». Принять кольцо и все, что с ним шло.

Дафна, будто марионетка, которую тащат за веревочку, подняла правую руку. Та слегка дрожала.

Дафна сидела совершенно неподвижно, не в силах пошевелиться, когда Джефферсон надел печатку на ее безымянный палец. Ободок легко скользнул по суставу и опустился на основание пальца. Кольцо было все еще теплым.

– Спасибо, – выдавила Дафна, хотя это прозвучало почти шепотом. – Я не… Я не ожидала.

Джефферсон переплел их пальцы и сжал ее руку.

– Я люблю тебя, Дафна, – снова сказал он. – Прости, что мне потребовалось так много времени, чтобы понять – и за все, через что тебе пришлось пройти, – но я обещаю, на этот раз все будет по-другому. Мы есть друг у друга, и это главное.

Мы есть друг у друга. У Джефферсона больше не осталось никого, потому что Дафна забрала их всех – в припадке злобы оторвала от принца даже его лучшего друга.

И на пути к этому триумфу Дафна позаботилась о том, чтобы стать такой же одинокой, каким теперь оказался принц.

Она смутно осознала, что на самом деле не сказала Джефферсону «я тебя люблю» в ответ. А нужно. Она должна открыть рот и сказать это; такой пустяк, всего три слова. Разве Дафна уже не повторяла их бесчисленное количество раз, совершенно не вкладывая в них душу?

Полдень лился в окна, свет и тени играли на лице принца.

Его Высочество Джефферсон Джордж Александр Август, принц Америки, все еще ждал ее ответа.

С четырнадцати лет жизнь Дафны вращалась вокруг него: завоевать принца, удержать его, причинить боль любому, кто встанет между ними, вместо этого ранить себя. Дафна составляла заговоры, плела интриги и манипулировала, сжигала мосты и рыла землю, пытаясь вернуть его на свою сторону. А теперь он был здесь, все наконец закончилось, и единственное, о чем думала Дафна, какой же дурой она была, построив свою жизнь вокруг не того парня.

Было слишком поздно менять курс. Ее шанс на будущее с Итаном исчез. Дафна сидела здесь, перед лицом будущего, к которому стремилась все эти годы, и никто не мог знать, чего это ей стоило.

Никто никогда не узнает, что улыбки, которые она дарила Джефферсону, должны были предназначаться Итану, парню, которого она любила, только чтобы понять это слишком поздно. Никто не узнает, что она заплатила за высший титул величайшей болью. И Дафна никогда им не расскажет.

Она вспомнила, что Нина сказала сегодня утром: что Дафна получит все, чего когда-либо хотела, только для того, чтобы обнаружить, что осталась совершенно одна.

Дафна посмотрела на Джефферсона и дала ему ответ, который он ожидал, ответ, который ждали ее родители, – ответ Дейтон.

– Я тоже тебя люблю, – заверила она, и ее лицо застыло в красивой идеальной улыбке. – И я очень счастлива.

Беатрис никогда не видела дворец в таком состоянии. Особенно когда она сама была причиной происходящего.