Бэтси Нант - Все реки текут - 2

— Значит, нет австралийского скульптора Берта Крайтона, — пробормотала Дели, и интерес к ее выставке сразу же угас.

Ее бледно-синие глаза стали угасать.

Но Вики чуть-чуть потормошила Дели за плечо и воскликнула:

— Бабушка, я приехала, а ты засыпаешь, я же должна взять у тебя интервью!

Дели вышла из оцепенения и, мгновенно забыв про выставку, стала отвечать на вопросы Вики: она рассказывала долго, почти час, про то, как она училась в художественной школе, про то, как написала, можно сказать, первую стоящую картину — «Жена рыбака», которую взяла Национальная галерея; рассказала о пожаре на пароходе, как родился у нее первый мертвый ребенок — ночью на берегу, после пожара; много рассказывала о цикле «Война», которую она видела в своих снах — война в зеленых джунглях, и она никак не может дописать портрет погибшего Гордона…

Наконец Дели очень устала и попросила перерыв на несколько часов.

Вики уложила бабушку в постель, а сама пошла прогуляться по берегу реки. Вечером снова Дели отвечала на ее вопросы, и Вики исписала своим крупным почерком почти целую тетрадку.

Вечером мисс Бейтс пыталась прогнать Вики, беспокоясь о том, что Дели очень устанет за день, но Дели запротестовала, и мисс Бейтс, увидев, что ее глаза, наоборот, оживились и почти не слезятся, а голос стал менее дребезжащим, нехотя согласилась, чтобы Вики продолжала мучить бабушку расспросами.

Но Дели уже не хотела отвечать на скучные вопросы Вики, она сама, оживившись, вдруг вспомнила, что кроме выставки и Вики у нее еще куча внуков и внучек, которые отчего-то не приезжают к ней. Ладно Бренни и Мэвис, они слишком далеко, на пароходе, который участвует в строительстве очередного шлюза, а Мэг и Огден еще дальше, на другом конце Австралии, но почему дети Алекса не приезжают, и сколько вообще внуков у нее? О Боже! — она не могла вспомнить и сосчитать, сколько у нее вообще сейчас внуков и внучек.

— Вики, будь снисходительна к моей старости, склероз — это обычное дело. Я всех люблю, но, увы, я совсем не помню, сколько у меня всего внуков, ты не можешь сказать? — смущенно спросила Дели.

— Конечно, бабушка! У Бренни уже четвертый появился.

— Четверо детей! Какой ужас, — покачала головой Дели. — А я никого из них совсем не помню. Вот теперь я понимаю, как время летит…

— У мамы двое…

— У какой мамы?

— У моей мамы, твоей дочери, — Мэг, двое детей: я и Чарли. Он уже скоро окончит школу…

— Фантастика, дети растут как грибы, и откуда они только берутся? И куда столько внуков? Может быть, это и к лучшему, что они не приезжают и я почти никого и не видела. Я все равно такое количество не в состоянии запомнить, — засмеялась Дели.

— Но меня-то ты можешь запомнить, бабушка?

— Что ты, моя дорогая, ты моя первая и самая любимая внучка! А у Алекса родился мой любовник… — засмеялась Дели.

— Бабушка, может быть, тебе прилечь? — обеспокоенно сказала Вики.

— Наоборот, я хочу прогуляться.

Дели взглянула в окно, наступила уже ночь — теплая, влажная, безмолвная, лишь пение цикад и кузнечиков в саду тревожило безветренный ночной покой.

— Бабушка, слишком поздно, и мне кажется, мы слишком устали за день.

— Если ты не пойдешь со мной гулять, то я пойду одна, прямо сейчас. А чтобы вам с мисс Бейтс меня удержать, придется связать мне руки и ноги полотенцем. Мисс Бейтс, мы с Вики уходим гулять, и, пожалуйста, не возражайте! Я слишком своенравная старуха и все равно уйду, хоть вы меня привяжете к кровати, — сказала Дели и необыкновенно быстро поднялась на своих непослушных ногах.

Вики взяла ее под руку, и они вышли в ночной сад. Но Дели сказала, что хочет идти к реке, что ее ревматизму не хватает немножечко речной сырости. И как Вики ни сопротивлялась, Дели все-таки повела ее по маленькой дорожке, освещенной светом полной желтоватой луны, к реке.

Дели вдыхала влажный теплый воздух, пахнущий речной тиной и камышами. Под ногами прыгали лягушки, но они не заводили в ночи свою радостную песню, словно специально для Дели не хотели нарушать ночного покоя.

Дели молчала, глядя на лунные отблески на речной глади, и вспоминала, как купалась в реке и плавала на лодке вместе с Адамом и мисс Баретт, погибшей от ожогов после пожара, вспоминала, как она купалась с Бертом, который сейчас в ее памяти слился почти в одно лицо с юным Адамом; и на душе у нее стало так тихо и спокойно, словно эта безмолвная ночь проникла к ней внутрь и своим безмолвием растворила все неприятные и горькие воспоминания.