Крестина Хемлетт: Под маской невинности

"К концу лета, - пообещал Трои, - вы по крайней мере узнаете правду".

В глубине дома гулко пробили старинные часы, прервав тревожные размышления Мэгги, которые не покидали ее с той минуты, как она переступила его порог. Она недовольно поджала губы, - для начала телохранитель Чэннинга оставил ее перед закрытыми дверями гостиной, а теперь, похоже, о ней и вовсе забыли.

Не слишком любезный прием вполне соответствовал тому, о чем предупреждал ее Трои, готовя к собеседованию. Опаздывал Чэннинг намеренно или случайно ему было явно плевать на то, что по его вине Мэгги теряет время.

"Все к лучшему", - успокаивала она себя. Безразличие Чэннинга к тому, что она появилась здесь, даст ей возможность получше приглядеться к тому, что на первый взгляд не заметно.

"Чэннинг работоголик, - предупредил ее детектив. - Если вы будете сидеть тихо, он вполне сможет принять вас за стол или стул и пройти мимо".

Трои Маккормик заранее готов был обрушиться с критикой за недостаток внимания к привлекательной ассистентке на того, кто должен был стать объектом их наблюдения. "Только слепец может остаться равнодушным к такой очаровательной девушке", - откровенно признался он.

Мэгги улыбнулась в ответ, почему-то сразу поверив в его искренность, хотя скорее всего это была не более чем обычная любезность.

"Будьте осторожны..." - настаивал Трои, когда они прощались.

Сегодня утром Мэгги подкрасилась совсем чуть-чуть и надела костюм из натурального льна, купленный перед отъездом в одном из самых дорогих магазинов Бостона вместе с шелковым персиковым шарфом, который оказался удивительно ей к липу.

За время короткого путешествия на пароме от Анакорта до острова Лопес и потом на собственном катере Чэннинга в Линкс-Бей ее светлые с медовым отливом волосы почти не растрепались, так что ей не надо было долго приводить себя в порядок. На Чэннинга наверняка бы не произвела хорошего впечатления сотрудница, уделяющая слишком много внимания своей внешности.

Мэгги оглядывала помещение, в котором ее оставили дожидаться хозяина, стараясь не упустить из вида ничего, что могло бы помочь ей составить верное представление об этом человеке.

Хотя сквозь высокое французское окно в помещение проникало яркое летнее солнце, темные панели на стенах и тяжелая дубовая мебель создавали ощущение, что здесь царит вечная зима. Можно было без труда определить, что обитатель этого кабинета мужчина с прекрасным вкусом. Наверняка здесь бы хорошо себя чувствовал ее отец; устроившись прохладным сырым вечером, обычным для Западного побережья, со стаканчиком бренди в руке, он бы с наслаждением слушал пластинки с записями классики. Интересно, приглашал его когда-нибудь сюда Чэннинг?

Мэгги оглядела столы и полки, словно подсознательно надеясь увидеть пепельницу с забытой здесь трубкой, и ей даже на минуту показалось, что она чувствует запах его любимого табака.

Широченный, почти во всю южную стену, камин уходил под сводчатый потолок, отделанный кедром, однако почему-то желания присесть здесь у огня не возникало. Хорошо продуманная элегантность не располагала к уюту. Едва ли Чэннинг хоть раз видел, как дрова, догорая, превращаются в золу. Из всего, что было известно о нем Мэгги, следовало, что он был человеком дела, а не любителем приятного отдыха.

Мэгги посмотрела на портреты патриархов, и ей показалось, что их строгие лица выражают недовольство тем, что она вторгается в жизнь их потомка. По мужской линии всем Чэннингам передались темные волосы, пронзительные глаза, твердые подбородки. Ее почему-то совсем не удивило то, что на протяжении шести поколений в роду были одни сыновья, - кто-то ведь должен был преумножать богатство империи.

Самый большой и внушительный предмет в комнате только теперь привлек ее внимание. Старомодный письменный стол, какие скорее можно увидеть в юридических фирмах Восточного побережья, предназначался для работы вдвоем. То, что у человека, который никогда не вел дел с партнерами, в кабинете находится такой стол, показалось Мэгги очень странным. Наследство? Покупка на аукционе? Трудно сказать, каково происхождение всех этих вещей, еще трудней понять, что именно ценит в них хозяин - красоту, изящество или то, какое впечатление они производят на посетителей. Мэгги не заметила на огромном столе ни одной фотографии, ни одного предмета, который хозяин держал бы здесь в память о каком-то событии, - только дорогие письменные принадлежности из кожи и мрамора. Ни исписанных листков бумаги, ни карандашей с потерянными ластиками, ни одной разогнутой скрепки. Ее внимание неожиданно привлекла тумба с ящиками, на которых сияли начищенные до блеска медные ручки. Возможно, ящики не заперты, и, значит, в них вполне можно заглянуть. Однако после минутного размышления Мэгги решила не рисковать, - скорее всего, на нее направлено не меньше дюжины видеокамер, фиксирующих каждое движение.