Эдит Хилл - Порабощенные сердца

- Галену нужен топор, Рика. - Дафидд кивнул на человека в красном плаще, который приближался к ним. - Там ночная, гроза навалила большое засохшее дерево. Не очень далеко, вон там. - Он повернулся, указав локтем на лес справа от него. Этот жест потревожил охапку веток в его руках, и Рика поспешила помочь Дафидду.

- Домина, - услышала она рядом.. Он склонил голову в приветствии. Мальчик сказал мне, что тебе нужно топливо.

Рика немного рассердилась, что он опять использовал это непривычное обращение и что он никогда не спрашивает, а просто делает. Вчера она не приказывала ему чинить ограду, а теперь она не просила о топливе. Оно было нужно, но к делу это не относилось. Ее подозрительность и ненависть ко всему, что он символизировал, не давали ей вести себя разумно.

Но там, где подвела объективность, выручила усталость. Рика спала очень мало. Ей не давали спать гроза и воспоминания, которые она пробудила. Рика слишком устала, чтобы ввязываться в войну характеров, если, конечно, такая война была объявлена. Это признание, однако, было упрятано глубоко в подсознание. Сознательно же она чувствовала только его присутствие на расстоянии вытянутой руки.

Она молча смотрела на него. Длина и богатство его плаща были такими же, как у ее соплеменников, носивших знатный титул королевской семьи. Но и без плаща, и в рабском ошейнике, сейчас отчасти скрытом, он держался так надменно. Это было врожденное: уверенность в себе, самообладание... Людские поступки не задевали его, если он не хотел этого. Ни боль, ни страх, ни сомнения...

Рика закусила нижнюю губу. Несмотря на ненависть, она почувствовала и оценила эту силу, и даже позавидовала ей.

- Домина. - Голос и это проклятое иностранное слово вывели ее из задумчивости. Она мигнула и тряхнула головой, словно отгоняя тревожные мысли. Может быть, это римское семя в ней каким-то образом искажает ее здравый смысл? Нужно действительно сойти с ума, чтобы увидеть что-то заслуживающее уважение в этом человеке, который был ее заклятым врагом!

Она молча повернулась,прошла к хижине и вернулась с топором в руках. Бросила его на землю и пошла обратно, окликнув Дафидда.

Войдя внутрь, она также молча бросила прутья, которые все еще несла руке, на угасающее пламя и сняла накидку. Но ветки были сырыми и вместо того, чтобы разгореться, тлели и дымились, гася горящие угли. Снаружи послышался стук топора. Сухое дерево было недалеко от хижины.

- Дафидд, пожалуйста, закрывай дверь, - сердито сказала она, услышав, как мальчик вошел. Не обращая на него внимания, она встала на колени перед очагом. С глазами, слезящимися от дыма, Рика старалась подвинуться как можно ближе к огню, чтобы раздуть пламя, подкинув немного сухих веточек. Если развести огонь побольше, то вымокшие после дождя ветки подсохнут. Рика услышала, как дверь закрылась, и дым сразу поднялся к закопченному отверстию в крыше. Около очага в корзинке лежало немного сухой соломы от зерна, помолотого вчера. Рика бросила ее на разгорающееся пламя и облегченно вздохнула, когда оно вспыхнуло и дерево наконец загорелось.

Рика опустилась на корточки и вытерла слезы на лице. Дафидд подошел к ней.

- Из-з-звини, Рика, - произнес он, запинаясь. Он не знал, за что просил прощение. Именно она загасила огонь, бросив мокрые ветки. Но слезы испугали его, он хотел ее успокоить. Рика покачала головой и потянулась к нему, давая понять, что не сердится. Показав на кучку веток, которую Дафидд бросил между очагом и дверью, она сказала:

- Давай посмотрим, не найдем ли мы что-нибудь, что будет гореть.

Видимость порядка была наконец установлена, топливо сложено у очага, и вода закипела. Раздался стук в дверь. Рика оторвалась от котелка. Ее руки замерли над чашкой.

- Это Гален, - возбужденно объявил Дафидд, пытавшийся смастерить меч из двух палок и веревки. Он неуклюже поднялся, тут же забыв про свою игрушку. Рика сжала губы и недовольно смотрела, как мальчик проковылял к двери, открыл одну, а потом и другую, чтобы вошел римлянин. Пламя тут же вспыхнуло, и столб серого дыма, до этого спокойно поднимавшийся к отверстию в крыше, начал метаться и клубиться по комнате.

- Дверь, Дафидд! - резко крикнула она, рассерженная не столько поднявшимся дымом, сколько присутствием на ее пороге бронзовокожего мужчины.

Римлянин сделал шаг вперед, чтобы пропустить Дафидда. Закрыл внешнюю дверь и остановился, не глядя ни на что. Но Рика знала - он увидел все и теперь ждет приглашения войти. Ему придется ждать до завтра! Рика высыпала овсянку в котелок, поглядывая на римлянина и заставляя его тем самым попросить разрешения войти. Сосредоточившись на своем молчаливом вызове, Рика забыла о деревянной ложке с длинной ручкой, опущенной в кашу, которая начала убегать.