Ролейн Хочстэйн: Невинные обманы

Он внезапно умолк, его глаза сузились.

- А вы-то сами кто? Что вы тут делаете? Мозг Кейт работал быстро, но несколько беспорядочно.

- Ну, - наконец выдавила она, - все это - цепь сплошных недоразумений. Во-первых, гостиница закрыта на Пасху. Во-вторых, я не работаю здесь; я племянница мадам Арно и тоже приехала, чтобы спокойно отдохнуть. В-третьих, не было никакой атаки - во всем виновато ваше мужское тщеславие и буйное воображение.

Она сделала паузу, чтобы передохнуть.

- Я ничего не знаю о вас и знать не хочу. Я умираю с голоду. Я только сегодня приехала из Лондона, и у меня с утра маковой росинки во рту не было. Предлагаю закончить обед, потом перейти в гостиную, выпить там кофе и окончательно объясниться.

Он слушал ее с возрастающим удивлением, а потом спросил;

- Так вы действительно племянница мадам Арно? Было бы проще, если бы вы сказали, как вас зовут.

- Я - Кэтрин Лавелл <����Прелесть, очарование (англ.).>. - представилась она. Он тяжело опустился на стул и прикрыл глаза.

- Вам это кажется странным? - спросила она, набрасываясь на пиццу.

- Странным? Конечно, нет, - неожиданно спокойно ответил Уилл. - Жизнь вообще странная штука, вы не находите? Впрочем, вы правы - надо отдать должное вкусной еде. Последние десять дней мне пришлось довольствоваться больничной кормежкой, а после нее пицца выглядит очень соблазнительно.

Он скривился и снова приложил ко рту салфетку.

- Пицца настолько аппетитна, что даже смертельно раненый не может от нее отказаться.

Их взгляды встретились. Темные глаза Уилла искрились смехом. Щеки Кейт вновь вспыхнули. На сей раз непонятно почему.

- Ну что, забудем эту маленькую историю? - спросила она.

- Если хотите, можете забыть, - загадочно ответил он. - Мне это будет сделать не так легко.

Он с аппетитом принялся за еду, не дав Кейт времени ответить, и никто не проронил ни слова, пока сковородка не опустела.

Это был день сюрпризов. Раньше Кейт и в голову бы не пришло, что спустя полчаса она будет сидеть у камина в уютной гостиной и потягивать кофе, дружески беседуя с Уиллом Рэйвеном.

Он" объяснила ему все. Они даже прошли в, контору и вместе порылись в регистрационных книгах.

- Так вы говорите, заказ на четырнадцатое марта? - переспросила Кейт. - Может быть, он оформлен на имя вашей жены?

Уилл оторвался от книг" и, посмотрев на девушку искоса, бросил:

- Я не женат.

- О, - только и смогла вымолвить Кейт. Вдруг она ткнула пальцем в строку. - Вот оно! "Уильям Рэйвен. Четырнадцатое марта. Отдельная комната с ванной на четырнадцать дней". Сегодня как раз четырнадцатое. Идиотка секретарша, конечно, забыла, что гостиница будет закрыта.

Кейт раздраженно захлопнула книгу.

- Тетя собиралась избавиться от этой неумехи. Она уехала отсюда сильно взвинченная. Я ужасно волнуюсь за нее.

Они вернулись в гостиную, расположились у огня, и Уилл Рэйвен в жалостных тонах описал мук" его пребывания в больнице со, сломанной лодыжкой.

- Случилось это по глупости - я был чертовски неосторожен.

- Не стоит так ругать себя, - утешила Кейт. Она откинулась в широком кресле, ощущая приятную расслабленность. - Это может случиться с каждым, в любую минуту.

- В самом деле?

Он лениво поглядывал на нее из кресла, стоявшего по другую сторону широкого кирпичного камина.

- Ну да, с каждым англичанином, который во Франции начинает слишком лихо водить машину.

- При чем тут это? Я сломал ее совсем не из-за машины, - возразил он, указывая на ногу.

- Ах, - спохватилась она. - Я думала... Я все еще путаю вас с Пьером Будэном. Мне сказали, что он попал в автокатастрофу.

- О, мое маленькое невезение было далеко не так драматично. Я просто слегка повздорил с пауком.

- С кем, с кем? - пискнула Кейт.

- С черным пауком, у которого были короткие лапы и здоровенное волосатое туловище. Однажды ночью он повис на потолке как раз над моей кроватью, - вздрогнул Уилл. - Ненавижу пауков - при одном их виде у меня темнеет в глазах.

- Ах, какой ужас! - Кейт и не думала смеяться. Она не видела ничего смешного в том, что Уилл боялся пауков; наоборот, ей понравилось, что он так легко признался в своей слабости. Это делало его нормальным, живым человеком. - И что же было дальше?

- Как последний дурак, я вскочил на тумбочку и прихлопнул его. Он шлепнулся на кровать, а я - на пол. Бац! Конец истории.

- Ох, бедняжка! - посочувствовала Кейт. - Представляю, что вы пережили. Я сама до смерти боюсь всяких жуков.

Он засмеялся. У него был приятный смех грудной, глубокий.