Ролейн Хочстэйн - Невинные обманы

Вернувшись в гостиницу, она увидела у подъезда большую черную машину. У нее замерло сердце: а вдруг Уилл вернулся? Но в гостиной ее ждал всего лишь доктор Луи.

У нее защемило в груди.

- Что с тетей Бекки? Ей хуже?

- Non, поп, - заверил ее доктор. - С ней все хорошо. Завтра она выписывается из больницы.

- И что, она побудет у вашей мамы? Он грустно покачал головой.

- Je suis desole <����Я огорчен (фр.).>. U maman <����Мама (фр.)> вирусное заболевание, и вашей тете небезопасно находиться с ней вместе.

Он приехал повидаться с Кейт, узнать, как идут дела в гостинице, и выяснить, может ли Бекки без опасений вернуться домой.

Кейт заверила его, что Бекки будет обеспечен надлежащий уход. Тете ничего не придется делать, потому что вернулась Мари, а временный управляющий прекрасно справляется с конторской работой.

- Я сама буду ухаживать за ней, - сказала Кейт, - а сегодня мы приготовим все нужное для ее возвращения.

Доктор повеселел и уехал. Он действительно прекрасный человек и по-настоящему любит Бекки, подумала Кейт. Господи, пусть бы хоть у них все было хорошо!

Кейт сообщила радостное известие Мари, и они принялись готовить к приезду Бекки ее комнату в пристройке. Эта часть гостиницы была современной. Ее соорудили, когда Бекки вышла замуж за Франсуа. Мари провела генеральную уборку, хотя там и так не было ни соринки. Кейт постелила на тумбочку две салфетки, привезенные ею из Англии, и поставила на них вазу с букетиком весенних цветов. Мари решила, что постелью они займутся завтра утром, а пока надо просушить и выгладить простыни, наволочки и пододеяльники.

Вернувшись на кухню, они увидели, что приехал Жак, и Кейт обрадовалась старому другу. Ей хотелось расспросить, где он оставил Уилла и на какой поезд тот сел, но... Это было невозможно. Следовало набраться терпения.

Как в старые, добрые времена, они втроем ели на кухне. Обстановка была дружеская, и Кейт немного успокоилась. Не находя себе места, она вернулась в спальню и принялась бесцельно перекладывать вещи с места на место. Она была готова завыть от тоски, но не позволила себе подойти к телефону до шести часов.

Когда ее маленькие часики показали одну минуту седьмого, она спустилась вниз, где в нише между гостиной и столовой висел телефон для постояльцев. Парижский номер Уилла был записан на визитной карточке. Она зачем-то вынула ее из кармана и зажала в дрожащих пальцах, хотя и так помнила телефон наизусть. Повторяя в уме все, что она хотела сказать Уиллу, Кейт бессильно прислонилась к стене. Она набрала номер и принялась вслушиваться в длинные гудки на том конце провода. Ответа не было. Может быть, ее не правильно соединили? Она покрутила диск еще раз. Результат оказался тем же. Наверно, Уилл принимает душ. А может, он вообще еще не вернулся. Что ему делать в холодной, пустой квартире? Ему там и поесть нечего. Да, конечно, он обедает где-нибудь в ресторане.

Трижды за вечер Кейт набирала номер Уилла, каждый раз слыша в ответ длинные гудки. Она одна сидела в гостиной, смотрела на мерцающий экран телевизора и слушала непонятное бормотание.

Камин сегодня не топили, и в большой комнате было прохладно.

В полдвенадцатого, после очередного безрезультатного звонка, она силой заставила себя отправиться в спальню. Уилл встретился с друзьями. Он человек общительный, а Париж по ночам не спит, верно? Зачем Уиллу горевать по ней?

Поникнув от огорчения, она поднялась по лестнице и легла в постель, гадая, удастся ли ей уснуть. Она была еле жива от усталости, но нервное напряжение дошло до предела.

В час ночи она не выдержала и пошла на разведку. В доме было темно. Жак и Мари жили во флигеле, а Пьер, конечно, давно спал без задних ног в своей комнатушке рядом с конторой. Кейт неслышно спустилась по лестнице. Свет из ее спальни освещал путь до гостиной, а в нише была своя лампочка. Последняя попытка, безнадежно подумала она и снова набрала номер, который запечатлелся в самой глубине ее сердца.

Раздались привычные длинные гудки. Вдруг послышался щелчок, и пронзительный женский голос по-английски произнес:

- Да! Да! Кто это?

Кейт похолодела. Голос Лизбет, этой приставалы-агента, она узнала бы из тысячи. Секундой позже откуда-то донесся голос самого Уилла:

- Кто там, Лизбет? Пусть подождут минутку! У Кейт вспотела ладонь, которой она держала трубку. Она слышала, как Лизбет ответила:

- Кажется, там никого нет, - а потом мягким, воркующим тоном произнесла:

- Поторопись, Вилли, мальчик, я жду!