Ролейн Хочстэйн - Невинные обманы

- Сейчас ложитесь и хорошенько усните, а я пока приготовлю для всех обед, - весело сказала Мари. Она была безумно рада по возвращении заняться любимым делом.

Когда дверь закрылась, Кейт глотнула крепкого горячего кофе и принялась вскрывать конверт. Руки ее дрожали.

На клочке бумаги неразборчивым писательским почерком Уилла, который она хорошо изучила за время работы в конторе, было написано:

"Дорогая Кейг, я взял на себя смелость забрать гибкий диск, которым я пользовался. Там было несколько запасных. Поскольку нет времени все это вывести на печать, я подумал, что лучше всего увезти его с собой. Скопирую диск и верну как можно быстрее. Твой Уилл".

Кейт трижды перечитала сухую крошечную записку, а потом бездумно уставилась в окно.

Уилл уехал и больше не вернется. Несмотря на общительность и непринужденность, он очень гордый. Он не будет ни о чем просить. Но ведь она и не хочет, чтобы он возвращался, правда? Как она могла надеяться, что у них будет что-то общее? Отныне они друг для друга всего лишь воспоминание, которое со временем поблекнет и сойдет на нет.

Это было всего лишь физическое влечение, упорно внушала себе Кейт. Да, она совершила большую ошибку, но скоро это пройдет, и в конце концов она избавится от невыносимой тяжести в груди.

Она снова взглянула на записку и представила себе Уилла, нагнувшегося над письменным столом. Сколько раз она видела эту позу! Она вспоминала тонкие пальцы, державшие ручку, склонившуюся темноволосую голову, суровое и гневное лицо во время их последней ссоры... Вдруг она увидела что-то еще, и замеченное не было плодом ее воображения. В левом нижнем углу было написано "Перевернуть"!

Она перевернула листок и прочитала:

"Мне очень жаль, что я причинил тебе такое горе. Я желаю тебе всего самого лучшего. С любовью. Уилл".

Кейт застыла на месте. Эти несколько слов поразили ее в самое сердце. Потом она снова зарылась в подушки, и на нее нахлынула волна нежности, смывшая горе и обиду.

- Уилл. О Уилл... - прерывисто прошептала она, закрыла лицо руками и дала волю слезам.

Никогда в жизни она не была так несчастна. Даже тогда, десять лет назад, она почти не плакала. Видно, она бессознательно подражала поведению матери. Она никогда не видела мать плачущей.

Но теперь Кейт безудержно рыдала и не могла остановиться. И когда отчаяние затопило ее целиком, она с беспощадной ясностью поняла: она любит Уилла и будет любить его, что бы тот ни сделал. И все же она прогнала его. Она была упрямой, глупой и не желала слушать никаких объяснений. Она похолодела при мысли о том, что парижский поезд с каждой минутой уносит его все дальше и дальше от нее, к его работе, друзьям, к прежнем жизни, вытравляя память о глупой девчонке, которая сама не знает чего хочет и лелеет старые обиды, портя жизнь и себе, и другим.

Ее охватило страшное возбуждение. Он не мог уехать просто так. Она должна что-то сделать, сию же минуту!

Всхлипывая и икая, она встала, налила в раковину воды и опустила туда лицо.

Холодная вода привела ее в чувство. Вытирая лицо, она придумала, что ей делать! Раз она не может связаться с Уиллом до его возвращения в Париж, она напишет ему письмо. Письмо - вещь куда более личная и интимная, чем телефонный звонок. Если ей не удастся дозвониться, он по крайней мере получит весточку по почте.

Она взяла ручку и написала:

"Дорогой Уилл! Ты был прав, а я нет. Нам бы следовало поговорить обо всем. Мне очень жаль, что я была такой свиньей. Если можешь, прости меня и как-нибудь свяжись со мной. Пожалуйста! С любовью. Кейт".

Визитная карточка Уилла лежала у нее в кармане. Она вынула ее и переписала адрес на конверт. Теперь нужно было как можно скорее опустить письмо в почтовый ящик.

Она кое-как скрыла под слоем косметики следы обильных слез, пролитых за последние полчаса, надела чистое льняное платье и побежала в контору за печатью.

Пьера там уже не было, но на столе лежала стопка писем, предназначенных для утренней отправки. Она не могла решиться подсунуть свае послание в пачку деловых писем, потому что завтра на почте его могли не принять и вернуть обратно.

Она не садилась в свой "метро" с самого приезда, но завелся он тут же, и она поехала в деревню. В местном магазине ей с трудом втолковали, что почтальон будет только завтра. Пришлось смириться. Завтра среда. Значит, Уилл получит ее письмо не раньше четверга. Это слишком поздно. Нет, надо будет позвонить ему. Она рассчитала, что к шести часам он должен добраться до дому. Оставалось подождать всего лишь час.