Виктория Холт - Изменница

Я подошла к постели, поцеловала его и опустилась на колени рядом.

- Родной мой, что случилось?

- Это я сам виноват, - сказал он. - Вел себя неосторожно. Эта нога.., и боль в позвоночнике... Всего на миг утратил контроль над собой, и Тесса сбросила меня.

- Что сказал доктор?

- Сказал, что меня должен осмотреть доктор Форстер. Его прогноз показался мне слишком уж мрачным, хотя он за него и не отвечает.

- О чем ты говоришь? - спросила я.

- Видишь ли, он полагает, что я больше не смогу ходить.

- О, Жан-Луи, стоило мне уехать, и с тобой приключилось такое несчастье... - пролепетала я.

Как в укор моей совести мне вспомнился тот день: и обед в гостинице "Радуга", и поездка по реке, и сказочный вечер с музыкой. Пока я там развлекалась, Жан-Луи лежал в постели, страдая от боли.

В душе я поклялась, что буду заботиться о нем, пока он будет нуждаться в моей помощи. Я должна была заплатить за то, что когда-то обманула его...

- Ты не должна так отчаиваться, дорогая моя, - сказал он. - Все не так уж плохо. Ну что ж, буду пользоваться креслом на колесах...

Неожиданно его взгляд обратился к двери.

- Я пришел, чтобы осмотреть тебя, - сказал Чарльз, входя в комнату. Что случилось?

Жан-Луи повторил ему то, что рассказал мне.

- Можно я займусь осмотром? - обратился Чарльз ко мне.

- Да, конечно, - ответила я. Чарльз попросил оставить их вдвоем. Я вышла из комнаты. Бедный Жан-Луи! Почему с ним случилось такое? Почему? Во всем виноват Дикон. Это из-за него загорелся амбар на ферме Хассоков. Жан-Луи очень хорошо справлялся с лошадьми до того пожара, а после него стал неуклюжим калекой. Я почувствовала, как меня с новой силой охватывает ненависть к Дикону.

"Глупо, - подумала я. - Глупо и нечестно. Дикон вытворил дурацкую шутку, только и всего".

Тут я спохватилась, что у меня в доме гость, и поспешила вниз. Я чувствовала себя неловко из-за того, что Джеймс оказался всеми брошенным. Но он понимал обстановку и выразил мне свое сочувствие. Он попросил меня не беспокоиться о нем: ему покажут его комнату, а когда Жан-Луи станет получше, он увидится с ним.

Служанка принесла мне в комнату воды, и я умылась после дороги, затем спустилась в холл, чтобы подождать Чарльза.

- Он очень сильно пострадал, - сказал Чарльз, вернувшись от Жан-Луи. Я не знаю, может ли он когда-нибудь ходить. Похоже, он утратил эту способность. - Он печально посмотрел на меня. - И вот что еще. Возможно, его будут мучить сильные боли.

- О нет...

- Боюсь, что это неизбежно, судя по характеру травмы. Но вы не отчаивайтесь. От болей его можно избавить. Я принесу вам настойку опия да и морфий, пожалуй. Только вам нужно быть осторожной с дозировкой, иначе легко вызвать летальный исход. Но я вам напишу подробную инструкцию.

- Я вам так благодарна, - сказала я, - так благодарна...

Он печально улыбнулся и положил руку мне на плечо.

- Какое несчастливое возвращение! - сказал он. - Досадно. - Он уже направился к двери, но остановился. - Такое случается, - сказал он. - Вы не волнуйтесь. Он будет моим постоянным пациентом, и вы можете быть уверены, что я сделаю все возможное... Ради вас обоих.

Я подбежала к нему, и он взял мои руки в свои. Затем неожиданно наклонился и поцеловал меня в лоб.

Мне захотелось броситься ему на шею. Я неистово желала, чтобы он обнял меня и дал бы мне хоть мгновение забытья. Это быстро прошло.

- Не волнуйтесь, - снова сказал он. - Все будет хорошо.

И он ушел.

Я поднялась к Жан-Луи. Муж улыбнулся и протянул мне руку.

- Что сказал доктор?

- Кажется, он пока не установил точно, что у тебя повреждено. Но он взялся лечить тебя, и я питаю к нему большое доверие.

- Я тоже.

- Он сказал, что, возможно, у тебя появятся боли.

Но у него есть средство против них. И... Жан-Луи, я всегда буду с тобой.

- Моя Сепфора, - сказал он. - Любовь моя... Не плачь.

Я не замечала, что плачу, но Жан-Луи почувствовал мои слезы на своей руке.

- Сепфора, посмотри на меня, - Он встретил мой взгляд и продолжал:

- Что бы ни случилось со мной, я знаю, что прожил хорошую жизнь. Я многим обязан твоей матери, но еще большим обязан тебе. И я этого никогда не забывал. Ничто не изменит моего чувства к тебе...

На миг я подумала: "Он все знает и хочет сказать об этом".

Но нет. В его взгляде не было и намека ни на что подобное. Он не ведал, что его драгоценная Лотти - не его ребенок. Он всегда считал себя ее отцом, и это было для него самой большой радостью в жизни.

Жан-Луи заговорил о Лотти:

- Она себя так вела... Постоянно торчала возле меня, присматривала, за мной. Я с большим трудом уговорил ее оставить меня на время. Лотти вот-вот должна вернуться. О, как я счастлив с вами...