Виктория Холт - Лев-триумфатор

Карлос уже освоился в детской комнате, как будто жил там всю жизнь. У меня был небольшой тюфячок, который я принесла для него и положила в моей комнате перед кроватью. Карлосу было хорошо на нем, хотя он все еще приходил ко мне в постель по утрам, чтобы удостовериться, тут ли я.

Дон Фелипе опять уехал, и мы возобновили нашу привычную жизнь, но перед отъездом он пригласил меня к себе. Я испугалась, что он хочет изменить свое решение и отослать Карлоса из дома, но я ошиблась. Он хотел поговорить со мной о другом.

- Я узнал от Джона Грегори, что вы не преуспеваете в наставлениях.

- Мое сердце не лежит к этому, - сказала я.

- Вы глупы. Я сказал, что вам необходимо стать хорошей католичкой.

- Разве что-то может нравиться против воли? Он посмотрел на дверь и сказал:

- Говорите тише. Люди могут услышать. Некоторые здесь понимают английский язык. Вам не поздоровится, если узнают, что вы еретичка.

Я сделала нетерпеливый жест.

- Думаю, вы не понимаете, какую выгоду извлекаете из моего покровительства.

- Я не настаиваю на вашем покровительстве.

- Тем не менее, вы находитесь под ним. Я уже говорил, что есть некоторые силы, над которыми я не властен. Я прошу вас быть осторожной ради себя, ради будущего ребенка и ребенка, взятого вами под защиту - Что вы имеете в виду?

- То, что вы подвергнетесь большой опасности, если вы не извлечете пользы из наставлений Джона Грегори. У вас есть враги. За последние несколько недель их число увеличилось. За вами будут наблюдать, шпионить, и, как я предупреждал, я не смогу спасти вас. Подумайте об этом. Вы вспыльчивы. Будьте осторожны. Это все, что я могу вам сказать.

Я улыбнулась ему, он не обратил на это внимания. По-видимому, он считал мою улыбку дьявольским искушением.

- Благодарю вас за то, что вы заботитесь обо мне, - сказала я.

- Я забочусь только потому, что вы должны родить ребенка.

- И когда я рожу его, то вы обещали отпустить нас домой.

Он ничего не ответил. Затем произнес:

- До родов осталось несколько месяцев. В оставшееся время вам необходимо быть особенно осторожной. На этом меня отпустили.

***

Два дня спустя Джон Грегори сказал, что мы пойдем в город. Так приказал дон Фелипе.

- Зачем? - спросила я.

- Будет зрелище, которое он хочет, чтобы вы увидели.

- А моя сестра пойдет с нами?

- Надеюсь, нет. Вы должны быть там со мной и Ричардом Рэккелом.

Я пришла в замешательство.

Был теплый день, и солнце нещадно палило, когда мы въехали на улицы города. Толпы людей съехались сюда из пригорода.

- Я никогда не видела здесь столько людей, - сказала я. - Должно быть, будет большой праздник.

- Увидите, - тихо отозвался Джон Грегори.

Я внимательно посмотрела на него. Он что-то скрывал. Меня всегда занимал вопрос: почему англичанин служил испанцам? Я пыталась расспрашивать о его жизни, но он всегда уходил от ответа.

Сейчас я поняла, что он очень глубоко взволнован - Будет что-то, что действует на вас, Джон Грегори?

Он кивнул головой.

Толпы людей собрались на площади, где возвышались несколько помостов. Меня подвели к одному, наиболее причудливо украшенному, с прикрепленным к нему гербом.

Я поднялась на помост и села на скамью.

- Что должно произойти? - спросила я Джона Грегори.

Он прошептал;

- Не говорите по-английски. Говорите по-испански и тихо. Лучше, чтобы никто не знал, что вы иностранка.

Мной стал овладевать ужас. Я начинала догадываться, что мне предстоит увидеть страшное зрелище, которое приходило ко мне в ночных кошмарах. Я вспомнила те дни, когда запах дыма спускался вниз по реке из Смитфилда. Сейчас я увидела кучу хвороста и поняла, что это значит. Вспоминая последний разговор с доном Фелипе, я поняла, почему он хотел, чтобы я пришла сюда.

- Мне нехорошо, - сказала я Джону Грегори. - Я хочу вернуться на гасиенду.

- Слишком поздно, - ответил он.

- Это плохо отразится на ребенке.

- Сейчас слишком поздно, - повторил он снова Я никогда не забуду этот день. Жару, площадь, гул голосов, звон колоколов, зловещие фигуры в мантиях, капюшоны, закрывающие их лица и их глаза, сверкающие через прорези, угрожающие и страшные. Никто не сомневался, что здесь должно произойти нечто ужасное.

Я хотела уйти с помоста и попыталась встать. Но, не дав мне подняться, Джон Грегори крепко схватил меня и усадил.

- Я не смогу это вынести, - сказала я. Он прошептал мне в ответ:

- Вы должны. Вы не можете уйти. Вас увидят.

Я закрыла глаза, но что-то внутри меня заставило их открыть.