Виктория Холт - Лев-триумфатор

- Не можете ли вы сказать мне, почему убили моего мужа? - спросила Хани.

- Не могу. Я не покидал корабля.

- Знаете ли вы других похитителей?

- Это было целью нашей миссии.

- Грабить наше побережье, чтобы захватить женщин... - начала я.

- Нет, - возразил капитан. - Взять вас. Вы все поймете в свое время.

Затем Хани мягко сказала:

- А вы тоже должны понять, что мы сбиты с толку. Мы хотим знать, что все это значит. Мы боимся, что вы доставили нас сюда, чтобы...

Он вежливо улыбнулся ей:

- С вами ничего плохого не случится на моем корабле, если вы будете подчиняться моим приказам. Я приказал команде не трогать вас. - Он смотрел на меня, затем повернулся к Хани:

- Я прикажу, чтобы вы тоже были неприкосновенны.

- Она уже подвергалась домогательствам.

- Я обещаю...

Хани потрогала "Агнца Божьего".

- Это спасло меня, - сказала она. - Это и Джон Грегори.

- Любой человек, который отважится тронуть вас, заплатит за это своей жизнью, - пообещал капитан.

- Тогда я хочу знать, для чего нас привели сюда, - сказала я.

- Это вы узнаете позже.

- Вы оторвали нас от дома... - начала я, но Хани снова удержала меня.

- Ради Бога, Кэтрин. Дай нам хоть немного разобраться. Капитан стремится помочь нам. - Беременность сделала Хани спокойной, что при данных обстоятельствах казалось неестественным. Она думала о своем ребенке и пыталась выиграть время.

Он печально улыбнулся ей:

- Я обязан следить, чтобы с вами ничего плохого не случилось, и я выполню свой долг. Вы никогда не должны гулять без сопровождения. Грегори будет с вами. Не выходите на палубу без него! Люди будут предупреждены, но невозможно постоянно следить за ними. И хотя они знают, что рискуют своими жизнями, среди них могут оказаться достаточно горячие головы, чтобы выразить свое отношение к вам.

- Куда мы плывем?

- Я не имею права говорить об этом. Путешествие не будет долгим. Вы все поймете, когда мы прибудем на место, и узнаете о цели вашего плавания. Если вы разумны, то забудете, что случилось, и смиритесь. Что касается этого корабля, я предлагаю свою защиту и любые удобства, какие только смогу вам предоставить. Корабль похож на крепость, как говорят некоторые, плавающую крепость. Но это далеко не так, как вы понимаете. Мы в море. И жизнь в море не похожа на жизнь на земле. Мы не можем позволить себе роскошь. Однако хочу, чтобы у вас были все удобства, которые я могу дать. Одежда, например. Вы плохо подготовлены для плавания. Я постараюсь найти для вас ткани, и, возможно, вам удастся сшить одежду. Вы будете есть в этой каюте. Иногда со мной, иногда одни. Мой совет смириться с тем, что случилось, смириться со спокойствием и пониманием, что на этом корабле, если вы последуете моим советам, ничего дурного с вами не случится.

Он положил на свою тарелку мясо и бобы. Как и Хани, я только притронулась к еде.

Я отказывалась верить, что это действительно произошло со мной. "Скоро настанет пробуждение, - обещала я себе, - испанский галион превратится во "Вздыбленного льва", а капитан - в Джейка Пенлайона. И это будет совершенно иной сон, который уже снился мне, об этой властной натуре".

Но этот сон, этот ночной кошмар повторялся и повторялся, в то время как реальность постепенно увядала.

***

Скоро Хани почувствовала себя плохо. Это было неудивительно. Мы не привыкли к качке корабля, измучились душой и телом, ничего не понимали и разуверились в будущем. Кроме того, Хани была беременна.

Я ухаживала за ней. Это было хорошо, потому что помогало забыться. Но я боялась, что она умрет.

Джон Грегори был всегда рядом. Как я ненавидела этого человека, кто хитростью вошел в наш дом под видом священника, кто привел к нам врагов. Шпион! Изменник! Что может быть хуже? Сейчас же он был нашим защитником. Я не могла заставить себя смотреть на него без презрения. Но он был полезен.

- Боюсь, вы убьете мою сестру, - сказала я ему. - Вы знаете о состоянии ее здоровья. Этот удар оказался более тяжелым для нее, чем можно было ожидать. Хотелось бы верить, что те, кто дружески относился к нам, не предадут, но я ошиблась. Мы окружены лжецами и изменниками. - Когда я говорила с ним, он стоял предо мною с потупленным взором. В каждом его жесте сквозило раскаянье. Хани все время пыталась остановить меня, но я не могла удержаться. Выговорившись, я почувствовала облегчение.

На второй день, когда Хани стало хуже и возникли опасения за ее жизнь, я сказала Джону Грегори:

- Мне нужна служанка. Она поможет ухаживать за сестрой.