Эйлин Гудж - Чужие страсти

Лайла улыбнулась.

— Для тебя у меня всегда найдется время. К тому же я могу сделать перерыв. Сижу здесь не вставая все утро. Давай пройдемся. — О чем бы ни собирался поговорить с ней сын, она не хотела, чтобы сослуживицы слышали это.

Барб Хаггинс, конечно, добрая душа, но она частенько совала нос не в свои дела, как выяснила Лайла за те месяцы, которые успела проработать на этом месте — временной должности, ставшей для нее постоянной, поскольку, как говорила их босс, она доказала свою «незаменимость».

Лайла испытывала некоторое беспокойство, пытаясь угадать, что за срочное дело было у сына, если он не мог подождать, пока она вернется домой. Она старалась держать все свои страхи под контролем, потому что психиатр Нила предупреждал ее об опасности прокручивания худших сценариев. Голос доктора Фрая до сих пор звучал в ее голове: «Помните, вы не в состоянии влиять на решения Нила. Вы также не можете нести ответственность за их последствия. Ваша роль сводится единственно к тому, чтобы подсказать сыну, когда он просит у вас совета».

Когда они вышли на улицу, их встретил порывистый ветер. Он с такой силой трепал желтый в полоску матерчатый навес у них над головой, что тот напоминал парус выходящей в море шхуны. Пройдясь немного по тротуару, они приблизились к комиссионному книжному магазину, который находился через несколько дверей от агентства Лайлы, и сели на стоявшую здесь кованую лавочку. Пару минут они сидели молча, глядя на проходивших мимо пешеходов, местных и туристов, в этот безоблачный летний день, похоже, никуда не торопившихся. Магазин «Колокольчики, книги и свечи», перед которым они сидели, принадлежал пожилой даме по имени Мэй Кроссли; кроме подержанных книг тут продавались поздравительные открытки и разные кустарные изделия вроде отлитых в песке свечей, «музыки ветра» и всяких безвкусных безделушек. Сейчас магазин был закрыт. В окне висела написанная от руки записка: «Закрыто на похороны». Лайла видела эту записку уже не в первый раз. Мэй, словно оправдываясь, сказала ей накануне:

— Когда вы доживете до моих лет, ваши друзья тоже будут умирать, как мухи.

— Так что все-таки случилось? — Лайла тщательно скрывала тревогу и старалась, чтобы ее голос звучал максимально спокойно. Рано пока делать какие-то жуткие заключения только потому, что сын захотел с ней поговорить. Может, она услышит хорошие новости. Нил ожидал ответа от одной юридической фирмы, куда обратился по поводу объявленной ими вакансии в службе технической поддержки, и Лайла с улыбкой, полной надежды, осторожно произнесла: — Стой, дай сама угадаю — ты получил работу.

Он покачал головой.

— Нет. То есть я еще не знаю. Пока ничего неизвестно. — Нил явно собирался поговорить с ней совсем о другом. Он сидел, упершись локтями в колени, и наклонил голову, чтобы видеть ее глаза. — Как бы там ни было, я решил отказаться, даже если они сделают мне предложение.

— Правда? А что же заставило тебя передумать? — Лайла по-прежнему пыталась не выдавать своего волнения, хотя каждый ее нерв был натянут как струна. Доктор Фрай предостерегал ее от чрезмерной обеспокоенности.

— Кое-что изменилось. — Нил провел рукой по волосам; казалось, он немного нервничал. Она подумала, что ему нужно подстричься: темные пряди, закрыв лоб, уже нависали над бровями. — Помнишь Джона Каплана из Ривердейла? — спросил он. Она кивнула: Джон был одним из тех, с кем Нил чаще всего проводил время в средней школе. — Ну, вчера, когда я был в городе, мы с ним встретились. В общем, поговорили и выяснилось, что парень, с которым они вместе снимают квартиру, съезжает. Вот Джон и спросил у меня, не хотел бы я поселиться с ним, взяв на себя часть оплаты, до этого приходившейся на его товарища.

Лайле потребовалось какое-то время, чтобы выдержать удар, который Нил нанес ей своей просьбой: он хочет уйти из дому. Уехать от нее. От своей страховочной сетки. Лайле стоило громадных усилий ответить ему нейтральным тоном:

— Ты считаешь, что сможешь себе это позволить? — Как будто главной ее заботой были чисто практические вопросы. Как будто все в ней не замирало от страха при мысли о том, что ее сыну придется самому заботиться о себе, да еще в Нью-Йорке, где он столкнется с тысячами проблем, таящих в себе потенциальное отчаяние.

Нил беззаботно пожал плечами.

— Я найду работу, — сказал он с небрежным оптимизмом, свойственным молодости. — Я уверен, что у меня с этим не будет никаких загвоздок. В городе есть масса таких мест.