Эвелин Беркман: Случайный спутник

Дверь была открыта, и, как прежде, рядом стояла стойка с периодикой. Марта заглянула внутрь: он был там, в сумрачной полутьме. Она осторожно вошла и остановилась в растерянности. Старик еще сильней ссохся за эти несколько дней, еще больше стал похож на что-то недораздавленное и кое-как склеенное. Он выцветал из этого мира, и Марта порадовалась за него. Потом она вспомнила, что не знает его имени; он не назвался, а она не осмелилась спросить, уважая его желание оставаться среди теней. Пусть так и будет.

Долгое время, как и в первый раз, он не подавал знака, что замечает ее присутствие. Потом бесплотный голос произнес знакомую фразу:

- Пожалуйста, возьмите, что вам угодно, и положите деньги в коробку на прилавке.

- Простите, - нерешительно сказала она, старательно глядя в никуда. - Я уже обращалась к вам раньше. За информацией о Юденферштеке.

Он помолчал немного и повторил:

- Пожалуйста, возьмите, что вам угодно, и положите деньги в коробку на прилавке.

Марту обдало холодом. Не отошел ли его ум в лучший мир, опередив тело? Но ведь она говорила с ним всего лишь несколько дней назад!

- Я обращалась к вам недавно. Вы были так добры, что рассказали мне о местечке Юденферштек. - Она повысила голос. - Вы помните меня?

- А? - Он вдруг словно проснулся и, проснувшись, смутился. - Что такое? Что вы сказали? Кто здесь?

- Я была у вас на днях, - повторила Марта почти безнадежно. - Мы долго говорили о Юденферштеке. Разве вы не помните меня?

- Ах, да... Да. - Он вернулся оттуда, голос, хотя и более слабый, чем в прошлый раз, все же принадлежал вполне здравому человеку. Но никакого сомнения, что он угасает, день ото все быстрее. - Вы должны извинить меня, пробормотал 5рн. - Да, конечно, я помню вас. Я слишком много сплю и чувствую в то же время, что это не сон. А потом просыпаюсь и не сразу могу сообразить, где я...

- Ну, конечно, - выдохнула она, и снова всплыло желание спрятаться и от души поплакать. Но Марта торопливо продолжила: - Извините меня, что беспокою вас снова, но есть еще родин вопрос, который мне хотелось бы вам задать.

- Прошу вас, - ответил он и довольно хихикнул, чем несказанно испугал Марту. - Прошу вас. - Еще смешок. - Я всегда к услугам моих студентов. Чем могу помочь, молодой человек?

Холодное дыхание смерти снова коснулось Марты, Его разум сдавал, не сразу, что было бы более милосердным, а как-то судорожно, непредсказуемо, рывками. И тем не менее...

- В прошлый раз мы говорили о принце Викторе, принцессе Шарлотте и Якове, помните? - торопилась она, пока его внимание вновь не рассеялось. Не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о де Маньи?

- Де Маньи? - повторил он, и Марта затаила дыхание. - Нет, к сожалению, я никогда не знал человека с таким именем. - Он замолчал, потер лоб и, кажется, снова очнулся. - Де Маньи? - переспросил он уже нормальным голосом. - Его тело отослали во Францию для захоронения среди предков. Но я расскажу вам чрезвычайно любопытную вещь о де Маньи, чрезвычайно. - Он произнес это почти с живостью, и Марта замерла в предчувствии. Только хватит ли у него сил продержаться до конца рассказа?

- В 1940 году мой сын бежал из Германии и присоединился к движению "Свободная Франция". Его убили в сорок четвертом. - Голос был полностью лишен эмоций. - Однако позже, через Красный Крест, я получил несколько его писем, и одно из них касалось прелюбопытнейшего обстоятельства. Выполняя некое задание, он остановился в местечке под названием Маньи. Имя это было знакомо ему, разумеется, из нашей истории, он заинтересовался и стал наводить справки. Выяснилось, что неподалеку есть селение Шамп-ле-Воллетт, которое много лет назад было семейным гнездом де Маньи. При первой же возможности он поехал туда и обнаружил лишь руины маленького загородного дворца, шато - де Маньи были хорошей фамилией, но не обладали ни влиянием, ни состоянием. Поблизости стояла церковь, датируемая 1300 годом, к несчастью, сильно пострадавшая от бомбардировок.

Он смолк и молчал так долго, что Марта было отчаялась. Как бы ей позвать его из той дали, в которую он углубляется с каждым мгновением?

- Так, значит, церковь разбомбили? - вымолвила она, когда молчание сделалось безнадежным.

- Церковь? - недоуменно переспросил он, но потом очнулся. - Ах, да. Интерьер церкви был полностью уничтожен, мой сын нашел священника, жившего поблизости, и, к счастью, тот оказался человеком, неравнодушным к истории, и рассказал сыну, что в церкви действительно находилась гробница Максимиллиана де Маньи, довольно изысканное сооружение. Над ней крепился белый мраморный медальон с изображением молодого человека, обладавшего, судя по всему, весьма привлекательной внешностью.