Марте стало за него так нестерпимо стыдно, что она с трудом заставляла смотреть ему в лицо.
- О, он иногда подбрасывал мне кость-другую, вот как теперь или когда надо соблюсти декорум и создать джентльменскую атмосферу. А вообще, - Тревор передернул плечами, - кое-как перебивался благодаря таким, как Соунс. Мне не давали приличной работы в музеях, не брали на преподавание, что же касается участия в раскопках - тут мои бесценные соотечественники, детка, щепетильны до крайности, - он кисло n морщился. - Я думаю, у вас в Америке порядки не такие драконовские.
Он замолчал и смотрел на нее с неловкой смесью бравады и трусливого ожидания - чью же сторону она примет. И пока длилось молчание, она видела, как на глазах меняется его лицо! Он дал ей шанс пожалеть его и ошибся, его помертвевший взгляд сказал ей, что отныне она - частица враждебного ем; мира.
- Ну, ладно, черт с этим со всем. - Он натянуто улыбнулся. - Давай вернемся к делу. Вот что...
- Вот что, - сказала она вдруг, сама удивляясь, что в такой; ситуации ее может беспокоить не столь уж важная деталь. - В самом начале этой истории возникла одна неувязка, в которой я никак не могу разобраться. - Она проигнорировала его нетерпеливую гримасу. - Я говорила с мистером Мак-Ивором вечером в пятницу. На следующий день, когда я поздно вернулась домой, меня ждал Ставро. Он сказал, что ждет меня с самого утра. Как могло быть, что я получаю совершенно конфиденциальную работу в пятницу вечером, а в субботу утром Ставро о ней уже знает?
Марта выжидательно замолчала. Единственным ответом ей были скромно опущенные с едва заметной улыбкой глаза.
- Он и не знал, - продолжила она. - Ты сказал ему об этом субботу в полдень, сразу после того, как мы вместе пообедали. Он просто прикрыл тебя, сказал, что ждет с утра. Он солгал, верно?
- Ну конечно, - со скукой проговорил Тревор: не стоило тратить усилий, чтобы отрицать такую мелочь.
- Ты оставил меня в кафе и пошел прямо к нему.
И он снова, с явным безразличием, согласился:
- Ну конечно.
Конечно! Отозвалось в ее ушах. Как все просто. Она тогда ненароком проговорилась, назвав место, куда собиралась ехать, и притворившись, что не расслышал, с прыткостью изголодавшегося пса кинулся к Ставро. Оставалось надеяться, что он дал за донос хорошую цену.
- Хватит, Марта, - ударом кнута ворвался в ее воспоминания окрик. - К делу. Как мы поступим с этим, - он указал на красную каплю на груди Якова. Что ты решила? Мы партнеры? Ты согласна?
- Но почему я должна была изменить свое мнение? - Она пожала плечами. Что, собственно, такого случилось, чтобы я его изменила?
- Нет? - Он словно не верил. - Нет? В самом деле нет?
- Я ведь сказала: все уже решено. Все остается как прежде. Это мое дело. Не твое.
- Марта... - помолчав, проговорил он значительно. После паузы голос звучал низко. - Я даю тебе возможность подумать.
- Ой, да не будь же смешным! - Происходящее так напоминало плохую мелодраму, что она почти рассмеялась. Это ее бесстрашие шло не от природной смелости, а от своеобразной глухоты: ухо не воспринимало угрозы. - Ты ставишь меня перед выбором? Тебе не кажется, что ты грешишь против логики? Ты только что признал, что это мой камень.
- Значит, нет? - Теперь, казалось, он не слышит того, что она говорит, и все твердит свое, тихо, печально, почти просительно. - Нет?
- Нет, - твердо ответила Марта, чувствуя, что контролирует ситуацию. Нет.
Последовало молчание. Он не совершил никаких заметных движений, однако через секунду-две, уже с опозданием - словно прервалась связь между зрением и пониманием, - Марта увидела наконец, что произошло, но даже тогда не почувствовала ничего, кроме недоверия. Стоя перед ней с направленным на нее револьвером, он был всего лишь плохим подобием чего-то и впрямь опасного.
- О, Тревор, - сказала она, не в силах сдержать улыбку. - Не дури.
- Марта, - прошептал он. - Повернись.
- Зачем?
- Повернись, - настаивал он. - Повернись к стене. И только тут, словно от пронзительного визга, она очнулась. До смерти уставшая, она недооценила ситуацию. Какой контроль! Она же не в мире цивилизованных людей, а в темных душных джунглях! Моментально прозрев, Марта разгадала причину его поразительно болезненного вида: так проявлял себя недуг жадности, ненасытной и страшной. Рубин был единственным шансом на благополучие в обществе, которое хлопнуло перед ним все двери, и терять этот шанс он не собирался. То, что она по наивности приняла за спор о моральных ценностях, в котором ей легко было бы победить, на самом деле выказало себя дракой - зубами, когтями, за горло, до смерти. Эта ошибка могла бы показаться пустячной, если бы теперь; угрожала ей гибелью. Мало того, присутствие Ставро, как ни парадоксально, было гарантией ее безопасности. Теперь, когда его нет в живых, хищник, с которым она отказалась сотрудничать, вот-вот готов ее уничтожить. Ее, Марту Хевенс, собственное неповторимое "я"! Этому невозможно поверить, она и не могла: можно верить лишь в себя живую. А ему сойдет; рук, потому что все в его пользу: отсутствие свидетелей, тай время. Он бросит ее тело, вместе с телами Ставро и Якова, в услужливо открытый гроб, опустит крышку, и еще два незнакомца пополнят компанию принцессы. Шарлотта, погребенная двести с лишним лет назад, через несколько минут будет мертвее ее, Марты Хевенс.
Читать дальше