Джулия Куин - Подари мне луну

- Я хочу луну! - крикнула Виктория. В это мгновение она была твердо уверена, что для него это пара пустяков.

- Я подарю тебе все, что ты захочешь - и даже луну, - убежденно сказал он. И снова ее поцеловал.

Глава 2

Прошло два месяца. Роберт и Виктория встречались при каждом удобном случае, познавая природу, а главное - друг друга.

За это время Роберт поведал Виктории о своем увлечении наукой и о страсти к скаковым лошадям и даже посетовал, что, вероятно, никогда не станет таким, каким его хочет видеть отец.

Виктория, в свою, очередь, рассказала ему, что питает слабость к романтическим новеллам, с гордостью заявила об умении класть стежки на шитье ровно-ровно, словно по ниточке, и в довершение ко всему призналась, что вряд ли у нее получится жить в соответствии со строгими правилами морали, которые с детства старался внушить ей ее отец-священник.

Она обожала пирожные.

Он терпеть не мог горох.

У него была совершенно безобразная привычка, когда он садился, класть ноги на стол, на кровать - куда придется.

Она, когда начинала сердиться, упирала кулачки в бока, хотя пока у нее не возникало необходимости принимать по-настоящему суровый и непреклонный вид.

Ему нравилось, как она надувает губки, когда сердится, с каким вниманием и заботой относится к окружающим и даже то, с каким озорством она подтрунивает над ним, когда он начинает вести себя чересчур самоуверенно.

Ей нравилось смотреть, как он проводит рукой по волосам, когда бывает чем-то расстроен или взволнован, и как внезапно останавливается во время прогулки, чтобы рассмотреть прихотливую форму цветка, и как притворяется властным деспотом единственно из любопытства - а вдруг она по-настоящему разозлится на него?

В общем, можно было сказать, что каждый из них нашел в другом родственную душу.

Они часто делились друг с другом сокровенными мыслями, не боясь показаться смешными или странными.

- Я до сих пор не могу поверить, что мамы больше нет, и ищу ее повсюду, - сказала как-то Виктория.

- Правда?

- Мне было четырнадцать, когда она умерла. А сколько лет было тебе, когда ты потерял свою маму?

- Семь. Она умерла при родах.

Виктория сочувственно вздохнула.

- Как жалко! Она была с тобой так недолго, и ты потерял вместе с ней сестру или брата. Это был мальчик или девочка?

- Девочка. Мама успела перед смертью дать ей имя - Энн.

- Бедненькая... - У Виктории на глазах блестели слезы.

Он грустно улыбнулся.

- Я помню ее руки, ласковый голос. Отец, бывало, сердился на нее за то, что она меня балует, но она его не слушала.

- Доктор сказал, что у моей матушки была чахотка, - сказала Виктория и проглотила подступивший к горлу комок. - Она умирала, а мы ничего не могли поделать. Мне хочется верить, что она теперь там, - Виктория запрокинула голову к проплывающим облакам, - там, где нет ни боли, ни страданий.

Роберт нежно сжал ее маленькую ладошку.

- Порой я очень по ней скучаю, и мне так хочется, чтобы она была со мной! Наверное, даже став взрослыми, мы все равно в душе остаемся детьми, которые нуждаются в любви и заботе своих родителей. И я говорю с ней. А она мне отвечает.

- - Каким образом? - удивленно спросил он.

- Ты скажешь, что я дурочка.

- Никогда я этого не скажу, ты же знаешь. Виктория помолчала, потом неуверенно проговорила:

- Ну, я говорю, к примеру, так: "Если моя матушка слышит меня, пускай ветерок прошелестит по кустам". Или: "Мамочка, если ты смотришь на меня, сделай так, чтобы солнце зашло вон за то облачко. Тогда я буду знать, что ты со мной".

- Она с тобой, - прошептал Роберт. - Я это чувствую.

Виктория прильнула к его груди, и он обнял ее, крепко прижав к себе.

- Я никогда никому об этом не говорила - даже Элли, хотя я знаю, что она тоже сильно скучает по маме.

- Ты можешь сказать мне все.

- Да, это правда, - откликнулась она и счастливо вздохнула.

Их встречи недолго были тайной для отца Виктории. Роберт появлялся у домика священника чуть ли не каждый день. Он говорил, что учит Викторию верховой езде, что вполне соответствовало истине - каждый, кто видел, как она ковыляет домой после очередного урока, не стал бы в этом сомневаться.

И все же скоро стало совершенно ясно, что молодые люди питают друг к другу нежные чувства. Преподобный отец Линдон был в ярости, потому что все его попытки образумить дочь ничего не дали.

- Он никогда не женится на тебе! - гремел по дому голос проповедника. Его обличительная речь произвела бы огромное впечатление на прихожан, но Виктория даже бровью не повела.