Джулия Куин - Подари мне луну

- Тебе холодно? - шепнул он. Она кивнула, потом помотала головой, потом снова кивнула, прошептав:

- Не знаю.

- Я тебя согрею. - Он сомкнул пальцы вокруг ее груди, обжигая своим прикосновением, - Я хочу тебя поцеловать, ты позволишь?

У Виктории внезапно пересохло в горле. Он уже целовал ее сотни, если не тысячи раз. Почему вдруг теперь он спрашивает у нее на это позволения?

И тут, когда его язык медленно обвел ее сосок, она догадалась, что он имел в виду.

- О мой Бог! - воскликнула она, толком не понимая, что он делает. Роберт!

- Я хочу тебя, Тори. - Голос его звучал глухо. - Ты не понимаешь, как я хочу тебя.

- Я д-думаю, нам пора остановиться, - запинаясь, пробормотала она. - Я не могу... Мы не должны... - У нее никак не получалось облечь свои мысли в слова. Зловещая фраза, сказанная отцом, непрерывно стучала в ее мозгу: "Он попользуется тобой, а потом бросит".

Она увидела голову Роберта у своей груди.

- Роберт, нет, не надо!

Роберт прерывисто вздохнул и прикрыл ее грудь половинками лифа. Он попытался застегнуть пуговицы, но пальцы его дрожали.

- Позволь, я сама, - быстро сказала Виктория, отвернувшись так, чтобы он не видел, как щеки ее залила краска стыда. Ее руки тоже тряслись, но ей в конце концов удалось привести себя в порядок.

Роберт видел, как вспыхнуло ее лицо, и его сердце защемило.

- Тори, - мягко позвал он ее.

Она молчала, отвернувшись, и тогда он взял ее за плечи и осторожно повернул к себе лицом.

В глазах ее блестели готовые вот-вот пролиться слезы.

- О Тори, - сказал он, отчаянно борясь с желанием заключить ее в объятия. Он ограничился тем, что ласково коснулся ее щеки. - Пожалуйста, перестань себя казнить.

- Мне не следовало тебе этого позволять. Он улыбнулся.

- Да, возможно, и не следовало. И мне, наверное, тоже не следовало вести себя так. Но я влюблен. Это, конечно, не оправдание, но я ничего не могу с собой поделать.

- Я понимаю, - прошептала она. - Но я не должна была этим наслаждаться.

Услышав это, Роберт так громко расхохотался, что Виктория испугалась, как бы сюда не примчалась Элли - узнать, что случилось.

- Ах Тори, Тори, - еле вымолвил он, задыхаясь от смеха. - Прошу тебя, никогда не извиняйся за то, что тебе нравятся мои ласки,

Виктория попыталась бросить на него грозный взгляд, но выражение ее глаз было слишком нежным. Забыв о притворной суровости, она лукаво заметила:

- Хорошо, но тогда и ты обещай мне то же самое.

Он в мгновение ока притянул ее к себе за руку и крепко обнял. Затем вкрадчиво шепнул на ухо:

- Уж об этом-то, дорогая моя, можешь не беспокоиться.

Виктория негромко рассмеялась, страх и сковывавшее ее напряжение постепенно стали проходить. Она чувствовала себя очень уютно, прильнув к его груди. Он рассеянно играл ее локонами, и она была на седьмом небе.

- Мы скоро поженимся, - неожиданно прошептал он. - Мы скоро поженимся, и тогда ты увидишь, как сильно я тебя люблю,

Виктория вздрогнула. Он говорил, почти касаясь губами ее кожи, и она чувствовала его дыхание на своей шее.

- Мы поженимся, - повторил он. - Как только будет возможно. Но до тех пор я бы не хотел, чтобы ты стыдилась чего-либо в наших отношениях. Мы любим друг друга, а ведь нет ничего прекраснее любви. - Он повернул ее лицом к себе, и глаза их встретились. - Я не знал этого, пока не повстречал тебя. Я... - он запнулся. - У меня были женщины, но до тебя я не испытывал ничего подобного.

Почувствовав его неуверенность, Виктория ласково коснулась его щеки.

- Никто не посмеет упрекнуть нас за то, что мы любим друг друга до свадьбы, - добавил он.

Виктория не совсем поняла, что именно подразумевает он под словом "любим" - плотские или духовные отношения, и потому не нашла ничего другого, как сказать:

- Никто, кроме моего отца.

Роберт нахмурился.

- Что он сказал тебе?

- Он сказал, что я больше не должна с тобой встречаться.

Роберт тихонько выругался и посмотрел на Викторию.

- Почему? - спросил он, и голос его прозвучал чуть более хрипло, чем он ожидал.

Виктория мысленно перебрала в уме возможные варианты ответов и поняла, что лучше всего сказать правду.

- Он утверждает, что ты на мне не женишься.

- Но откуда ему знать? - взорвался Роберт.

Виктория отпрянула от него в испуге.

- Роберт!

- Прости. Я не хотел повышать голос - у меня вырвалось случайно. Но... но как твой отец может знать, что у меня на уме?

Она накрыла его руку ладонью.

- Он и не знает этого. Но он думает, что знает, и, боюсь, только это сейчас имеет для нас значение. Ты граф, а я дочка деревенского священника. Согласись, такой союз был бы весьма необычен.