Джилли Купер: Эмили

- Стало быть, он к вам равнодушен?

- Мы с ним отлично ладим.

- С обожаемого предмета обычно глаз не спускают.

Мой взгляд невольно обратился к Тиффани, мирно спавшей, опустив голову на плечо блондинки.

- Я ее не слишком обожаю, - сказал он, проследив за моим взглядом.

- Она потрясающе выглядит, - искренне заметила я с завистью.

Он пожал плечами.

- Корпус от "Роллс-Ройса", а мозги от "Мини".

Я снова хихикнула. Внезапно он наклонился и поцеловал мое обнаженное плечо. Волна возбуждения прокатилась по мне. Еще минута, и мое платье, вместе со всеми булавками, просто воспламенится.

Я перевела дыхание.

- У меня дома есть бутылка виски, - сказала я.

- Так чего же мы ждем, пошли!

Глава 2

Мне было стыдно. Я сознавала, что ужасно виновата перед Седриком, но мне еще никогда в жизни не встречалось такое воплощенное искушение, как Рори Бэлнил. Как Оскар Уайльд, я могла устоять перед чем угодно, кроме искушения.

Мы брели по Кингз-роуд в поисках такси и очень позабавились, усаживаясь в ванны, выставленные у магазина сантехники. Потом мы проходили мимо художественного салона. Рори, хмурясь, приглядывался через стекло к выставленным полотнам.

- Ты только взгляни на эту дрянь, - сказал он. - Там бы, если бы не милость Господня, могли быть и мои картины, ведь я - величайший гений двадцатого столетия. Кстати, завтра в одиннадцать я встречаюсь с одним человеком насчет моих картин. Ты лучше сразу заведи будильник, как мы придем.

Какая самонадеянность, подумала я. Уж не думает ли он, что я так легко уступлю?

Рори увидел такси и остановил его. Всю дорогу мы целовались.

Боже, какое это было наслаждение! Я и миллионной доли такого не испытала за все время моего знакомства с Седриком. Вместе с оранжевыми цифрами на счетчике стремительно взлетала моя температура. У Рори было такое изумительное стройное тело. Быть может, потому, что он художник, да еще с примесью французской крови, в искусстве целоваться ему не было равных.

И все же какой-то настойчивый внутренний голос призывал меня остановиться. Я регрессировала со скоростью света, позволяя себе все, что я делана до встречи с Седриком: я слишком быстро уступала, слишком поддавалась и чувствовала себя, как и прежде, неприкаянной и несчастной. Я распрощаюсь с ним у подъезда, решила я твердо, а когда мы были уже у двери, я подумала: я только приглашу его выпить немного, как делают в таких случаях, а потом он уйдет.

Только мы вошли, я дала ему виски, а сама бросилась в ванную, вычистила зубы и вылила на себя полфлакона Мининых духов. Потом я бросилась в спальню и убрала с ночного столика детектив Жоржетты Хейер, заменив ее парой интеллектуальных французских романов, взятых с полки.

- Где ты научилась так наливать? - спросил он, когда я вошла в гостиную.

- Я одно время подрабатывала в баре.

- Это семикратная доза, - сказал он, залпом допивая виски.

- У меня сейчас все перед глазами в семикратном размере, - сказала я. Я столько сегодня выпила, что вижу и семерых тебя. Великолепная семерка, надо сказать.

- Значит, можно приступать к оргии. Планы Энни в конце концов реализуются.

Я с покорным видом села на софу. Он сел рядом.

- Ну и как? Приступим? - Он не сводил с меня глаз, но и не шевелился.

Я судорожно придумывала, что бы сказать.

- Подожди, - сказал он. - Тебе что-то попало в волосы.

Я так никогда и не узнала, было ли там что-нибудь на самом деле. Но он сделал движение, как будто вынимал что-то, и, придвинувшись ближе ко мне, с неподвижным лицом поцеловал меня.

Ощутив укоры совести, я попыталась оттолкнуть его.

- Я пойду сварю кофе, - пробормотала я. - Ты же знаешь, я помолвлена с Седриком, ему бы это не понравилось.

- Замолчи, - сказал он мягко. Очень медленно он расстегнул все булавки, скреплявшие мое платье - сначала ту, что соединяла лиф и плечико, потом маленькую золоченую под замком "молнии" и, наконец, две, на которых держался мой лифчик без бретелек.

Обнаженная до пояса, я не могла двинуться с места.

- Ренуаровская девушка, точно! - сказал он негромко.

"Остановись, прекрати это!" - сказала я себе, но так и не шевельнулась.

Проснулась я уже утром. Я не закрыла как следует шторы, и солнце жгло мне глаза лазерным лучом. Но еще более жгучей была улыбка Седрика, смотревшего прямо на меня с фотографии. Умирая от жажды, я потянулась за стоявшим на столе стаканом, сделала глоток, и меня чуть не вырвало. В стакане было виски.

Осторожно шевельнув рукой, я чуть не взвизгнула, наткнувшись на чье-то тело. Это Седрик. Я застонала. Нет, Седрик в Норфолке, собирает под свои знамена правоверных. В моей постели лежал неверный. Откинув простыню, я осмотрела его и с первого же взгляда обнаружила, что безупречный вкус не изменяет мне и в состоянии опьянения. И в очередной раз убедилась в том, что соображения мне все-таки не хватает, иначе я не оказалась бы в постели с первым встречным.