Джилли Купер - Эмили

Осмотрев корову, он сказал:

- Дела плохи, Бриджет.

Женщина заплакала, причитая и жалея единственную кормилицу.

- Ступайте домой, - сказал Финн. - Я сделаю что смогу. Вы только будете помехой с вашей сломанной рукой. Вы мне поможете, - добавил он, обращаясь ко мне.

- Я не могу, - пропищала я. - Я ничего не понимаю в коровах. Может быть, мне вернуться на остров и позвать на помощь?

- Слишком поздно, - сказал Финн, засучивая рукава.

Корова издала мучительный стон.

- Ладно, - согласилась я мрачно. - Что мне делать?

- Держать теленка за ноги и, когда я скажу "тяните", тащить его изо всех сил на себя.

- Господи, - пробормотала я сквозь зубы. - Ну и дела.

Солома была липкой от крови, и единственным источником света была тридцативаттная лампочка. Финн отдавал короткие команды. Он, конечно, умел принимать роды. Но роженицы не катаются и не переваливаются по земле как коровы.

- Я уверена, ей было бы легче, если бы бык присутствовал при родах, попыталась пошутить я, поднимаясь в третий раз с вонючей соломы.

После этого я уже больше не шутила, но, стиснув зубы, следовала его инструкциям, ощущая все время, что, несмотря на его геркулесовскую силу, он мог быть на удивление нежным и осторожным. Наконец худенький длинноногий теленок благополучно оказался на соломе и гордая мамаша принялась его вылизывать.

- Какая прелесть, - сказала я. Слезы жгли мне глаза.

- Молодец, - сказал Финн. Я почувствовала себя так, будто мне вручили Нобелевскую премию. - Пошли в дом, умоемся. Бриджет даст нам чаю.

По дороге домой он сказал:

- У вас совершенно измученный вид.

- Не каждый день я бываю акушеркой у коровы.

- Зайдите ко мне завтра на прием. Я хотел бы вас осмотреть.

Я покраснела, польщенная такой заботой.

- Как дела в больнице? - спросила я.

- Отлично. Три палаты уже полностью готовы.

- Вы, наверное, с ног валитесь от усталости.

Он пожал плечами.

- Со следующей недели у меня приступает к работе новый врач, будет полегче.

- Кто он такой?

- Это она.

- Вот как. - Секунду я была в замешательстве. - Что она собой представляет?

- Очень привлекательная. Я ее сам выбрал.

- Для себя?

- Еще рано судить. Я, наверно, романтик. Это все кельтская наследственность. По-моему, отношения между мужчиной и женщиной не должны быть на уровне кроликов.

В Пенлоррене зажигались огни. Они бледно светились в сгущающихся сумерках. Мне почему-то стало не по себе при мысли о красавице докторше, работающей с Финном. Она представлялась мне со стройными лодыжками, с безупречной прической и в распахнутом на пышной груди белом халате.

- Что у вас вышло с женой? - спросила я.

- Моей жене нравилось иметь мужем врача с хорошей практикой и давать у себя в пригороде маленькие ужины при свечах.

- Надо же. - Я не удержалась от смеха. - Это не ваше амплуа?

- Напротив, я очень неплохо смотрюсь при свечах. Я сам виноват не меньше. Она была красива, неглупа, просто она наскучила мне. Я женился, не представляя себе, что она за человек. Впрочем, большинство любит не настоящих живых людей, а какой-то идеализированный образ, созданный их воображением.

Я взглянула ему в лицо. Сейчас оно смягчилось. Мне никогда не нравились рыжие волосы, но у Финна они были темные и густые. Веснушки мне тоже не нравились, как и сломанные носы. Но глаза у него были удивительные, с желтыми точечками и длинными темными ресницами. Его рот, когда он не был сурово сжат, был прекрасен. Под порывами ветра брюки плотно облегали его сильные мускулистые ноги. Несмотря на свои габариты, он двигался с кошачьей ловкостью и грацией.

- Вы сегодня будете у Коко? - спросила я.

- Может быть. Все зависит от того, как пойдут дела в больнице.

- Пожалуйста, приходите, - сказала я и покраснела. - Я хочу сказать, если вы не слишком будете заняты, разумеется.

Глава 18

Когда я вернулась, Рори был в ванне. Даже в моей купальной шапочке он выглядел неотразимым.

- Где ты была? - спросил он.

- Кое-где, - сказала я. - Я после тебя приму ванну, хорошо?

Я прошла в спальню. Мне не хотелось рассказывать ему про Финна.

Рори вошел за мной, оставляя мокрые следы.

- Где моя белая шелковая рубашка? Это она? - спросил он, вытаскивая мятую розовую тряпку из набитой неглаженым бельем наволочки.

- Может быть.

- О Боже. - Рори продолжал вытягивать розовые рубашки одну за другой, как фокусник платки. - И почему это мои рубашки порозовели?

- Я случайно оставила в стиральной машине мой красный шелковый шарф.