Кэтрин Лэниган - Волшебное очарование Монтаны

- Доктор, я не могу...

- Брось, Моника, - прервал ее Остин. - Я буду возить тебя.

- Дело не в грузовике, - сказала она и повернулась к доктору:

- У меня нет денег на оплату лечения.

- Что-нибудь придумаем, - улыбнулся доктор и похлопал ее по колену. - Тебе очень повезло, что не опалила своего прекрасного лица.

- Зато сожгла половину волос, - заметила она.

- Отличный повод сходить в салон красоты, - усмехнулся доктор.

- На это у меня тоже нет денег.

- Думаю, что наскрести двадцать баксов мы сможем, - сказал с улыбкой Остин.

Моника хранила молчание. К ней никогда раньше не проявляли милосердия, и от этого она чувствовала себя странно.

Остин видел по лицу Моники, что за эту ночь она пережила многое. Что-то случилось с ней еще до пожара. Что она делала в сарае? Зачем полезла на чердак так поздно?

- Пойти отдохни немного, - посоветовал ей доктор. - Увидимся завтра - Я постараюсь, - промолвила Моника и бросила испуганный взгляд на пепелище.

- Ей нужно выспаться. - Доктор посмотрел на Остина. - Если будет упрямиться, напои ее.

- Сделаю все, что в моих силах. Доктор и Мирна уехали последними из тех, кто помогал погорельцам.

Глава 12

- Что произошло сегодня ночью? - спросил Монику Остин.

- Сгорел мой сарай! - воскликнула она, глядя на него как на полоумного.

- Но из-за чего? Что случилось?

- Не о чем больше рассказывать, - резко ответила она и села на стул с прямой спинкой напротив бабушкиного кресла-качалки. Вряд ли она сядет в него когда-либо. Скорее выбросит в огонь.

- Мне не нравится выражение твоих глаз, - сказал Остин. - Словно ты кого-то проклинаешь. Давай поговорим, объяснимся!

- Нет.

- Значит, с тобой правда что-то происходит. Расскажи мне все, прошу тебя.

- Отстань от меня! - Моника вскочила на ноги, изливая на него гнев, словно лаву.

Остин положил ладони ей на плечи, но она резко отпрянула.

- Я пытаюсь тебе помочь.

- Не надо мне помогать!

- В самом деле?

- Да, в самом деле! Мне не нужна твоя помощь!

- Даже после того, как несколько часов назад я спас тебе жизнь?

- Я спасла свою проклятую жизнь сама! Просто вывела из пламени Старшайна и выбралась без посторонней помощи! - С каждым словом Моника чувствовала все больший озноб. Она обхватила себя руками, но теплее от этого не стало. - Все эти люди здесь.., им плевать на меня! Они собрались, чтобы поглазеть, как сгорит ведьма.

- Моника, - промолвил он с мягким укором.

- А впрочем, ты прав, Остин. Кое-что произошло сегодня ночью. Назови это откровением. Назови апокалипсисом. Не имеет значения. И то, и другое верно.

- Малышка... - Остин попытался притронуться к ней, но она отступила от него на шаг, гневно блеснув глазами, а потом истерично рассмеялась.

- Знаешь, что это было? Огонь из преисподней. Во искупление грехов.

- Чьих грехов?

- Моих.

- Но ты не совершила ничего дурного. В глазах Моники плясали шальные огоньки, когда она выглянула из большого окна гостиной.

- Грехи моей бабушки. Грехи моей матери. Из-за них запылало пламя. Не из-за меня. Всю жизнь я была всего лишь инструментом в их руках. Возможно, они думали, что я сгину в огне. Возможно, именно поэтому они устроили пожар. Но я провела их обеих и выжила.

Остин не знал, как остановить ее истерику. Пришлось довериться своему чутью. Необходимо сохранять спокойствие. Любым способом.

- Моника, любимая. Не будем сейчас говорить о них.

- Но ведь ты сам спросил меня об этом!

- Я? Когда? - Остин осторожно положил ладони ей на плечи. На сей раз Моника не сбросила их. Он посмотрел ей в глаза. - Успокойся и внятно расскажи мне, что ты делала в сарае.

- Размышляла. Рассматривала старые фотографии. Вот и все, - ответила она взвинченным тоном. Ее интонация пугала. Остин проклинал себя за то, что не упросил доктора дать Монике успокоительного.

- Наверное, ты обнаружила на фотоснимках нечто такое, о чем не знала раньше, да? - (Моника безучастно кивнула и потупилась.) - Что именно?

- Ложь. Все лгут. - Она тяжело выдохнула эти слова, словно они душили ее. - Бабушка лгала мне. Всю мою жизнь.

- Расскажи мне, - мягко попросил Остин.

- Не могу, - ответила она, отрешенно глядя в сторону.

- Ты можешь. Должна. Это очень важно для меня.

Моника упрямо избегала смотреть в глаза Остину, но он повернул ее лицо к себе и поймал ее взгляд.

- Это больно, - призналась Моника. Измена очень глубоко ранила ее сердце и душу.

- Прошу тебя, любимая, излей мне свою боль, настаивал Остин. - О чем лгала тебе бабушка? - Остин бережно и нежно провел большим пальцем по ее подбородку. - Она говорила, чтобы ты не доверяла ни одному мужчине, так, Моника?