Шерри Семан - Любовница коменданта

— Возьми обе кружки, — сказала мама.

— Не жадничай, — остановил ее отец.

— Набери побольше, чтобы всем хватило, — напутствовала меня мама.

Они стали протискиваться вслед за мной к оконцу сквозь мгновенно образовавшуюся вокруг него толпу. Подняв кружку над головой, я сумела-таки добраться до заветной цели, но когда попыталась дотянуться до решетки, стоявшие рядом начали отпихивать меня и даже щипать. Я взгромоздилась на чей-то узел, и тогда кто-то укусил меня в лодыжку. Я не замедлила лягнуть его в лицо. Да, за окном действительно шел дождь! Я просунула кружку сквозь прутья решетки. Мне приходилось отталкивать и пинать людей, норовивших оттащить меня от окна. Когда кружка потяжелела от наполнившей ее влаги, я осторожно просунула ее назад и трясущимися руками поднесла ко рту. Мама шлепнула меня по ноге.

— Как тебе не стыдно! Сперва дай попить папе. Ему это нужно больше, чем нам.

Не сделав ни глотка, я стала осторожно передавать кружку родителям. Отец потянулся было за ней, но тут кто-то ударил меня по руке, и кружка опрокинулась вверх дном.

Мои усилия пропали даром.

— У него пропала мама, — услышала я, войдя в кухню.

— У кого? — не поняла я.

Мама показала на стоящего рядом с ней маленького мальчика. Я не знала, чей он. В нашей квартире было много детей, и все они казались мне совершенно одинаковыми: выпученные глазенки, впалые щеки, мокрые носы, растрескавшиеся до крови губы. О таких говорят: в чем только душа держится! Мальчик помотал головой и потянул мою маму за подол.

— Нет, она не пропала. Я нашел ее, — сказал он. — Пойдемте со мной. Я покажу.

Мы вышли вслед за мальчиком в коридор.

— Где она? Где твоя мама?

— Там, — сказал мальчик, взбираясь по узкой лестнице на чердак.

— Там можно задохнуться от жары, — взволнованно проговорила мама.

— Зачем ее туда занесло? — недоумевал двоюродный брат Лева.

— Наверное, ей захотелось отдохнуть от вечной толчеи, — предположил г-н Зильберштейн.

— Или просто побыть одной, — сказала г-жа Гринбаум.

— Вот она! Вот! — радостно закричал мальчик, переступая порог чердака. — Она здесь. Мама! Мама!

Мы все застыли на месте. Одни в ужасе отвели глаза в сторону. Другие заплакали. Я не сделала ни того, ни другого. Да, мальчик действительно нашел свою маму. Она висела на толстой веревке, перекинутой через стропило. Ее невидящие глаза были широко открыты, язык вывалился наружу. Обутые в туфли ноги касались края опрокинутой табуретки. Мальчик потянул ее за щиколотку, и тело несчастной закачалось.

— Мама, проснись. Мама!

— Какой ужас, — прошептала моя мама.

Одна из женщин подошла к мальчику и взяла его за руку. Отец и еще кто-то из пожилых мужчин направились к телу.

— Какой ужас!

— Бедная женщина.

— Какой эгоизм! — воскликнула я. — Какой потрясающий эгоизм!

— Нельзя быть такой эгоисткой, — сказал комендант в трубку, нахмурившись. — Я просил тебя больше мне не звонить. Ты обещала. Я не говорю, что тебе это просто. Я говорю, что ты обещала. Да, это мой кабинет, но с таким же успехом ты могла попасть в квартиру. Нет, Марты здесь нет. Я один. Да, именно так я и сказал. По какому важному делу? Тебе нужны деньги?

Комендант придвинулся к столу и стал просматривать бумаги.

— Да. А что с ним?

Рука коменданта, потянувшаяся за очередной бумагой, повисла в воздухе.

— Когда это случилось? Каким образом?

Его лицо приняло озабоченный вид.

— Почему ты мне не позвонила? — закричал он в трубку. — Сразу, а не спустя три дня! Естественно. Ты должна была поставить меня в известность о случившемся. Давай не будем сейчас это обсуждать. Что говорит доктор? Прогноз обнадеживающий?

Комендант застыл в оцепенении и сделался мертвенно бледным. Он уронил ручку на стол. Его потерянный взгляд устремился в одну точку.

— Почему ты решила, что я не приеду? — тихо спросил он. — Я знаю. Ах, если бы ты мне рассказала, если бы я только знал… Война? При чем тут война? К черту лагерь! Когда будут… Вчера? — Он перешел на шепот. Я с трудом разбирала его слова. — Ты должна была сообщить мне об этом, несмотря на все, что между нами произошло. Когда я думаю, что в такую минуту ты осталась совсем одна… Как? Как ты сказала? Почему ты не поставила меня в известность об этом? Да, я помню. Я помню наш последний разговор, но утаить от меня такую существенную подробность… Не плачь. Прошу тебя, не плачь. — Он закрыл глаза и приложил к ним ладонь. — Да, я знаю. Я знаю, сколько времени прошло. Ты долго терпела. Я ни в чем тебя не упрекаю. Ты не могла дольше ждать. Конечно, тебе нужен муж. Ты заслужила этого. Не надо плакать. Прошу тебя. — Он долго молчал, не отнимая ладони от глаз. — Да, конечно. Ты ни в чем не виновата. Да, я понимаю. Мне тоже жаль, что так вышло.