Дэй Леклер: Любимый мой

- Я согласна, - ответила донья Изабелла, явно сдерживая слезы радости.

- Я поговорю обо всем с Чэзом.

- Хотела бы я быть мухой, чтобы незаметно подслушать ваш разговор, улыбнулась сквозь слезы пожилая женщина.

- Боюсь, это меня пришлепнут как муху, хмыкнула Шейн.

Донья ласково провела рукой по ее щеке и мягко спросила:

- Вы действительно этого хотите, детка?

- Конечно, - без малейших колебаний ответила Шейн, прекрасно понимая безграничную любовь доньи Изабеллы к правнучке. - Я с самого начала планировала, что вы будете жить у нас. Пожалуйста, останьтесь.

- Я останусь. А теперь проводите меня к Сарите. Кстати, вы можете сказать синьору Макинтайру, что я разрешаю ему заботиться о дочери. И еще скажите ему, что я остаюсь с вами, чтобы убедиться, что Сарита привыкла к новому дому.

- То есть навсегда?

- Навсегда, - кивнула она.

В коридоре они встретили Джимбо. Он заделывал дырки в полу миниатюрными мозаичными плитками, которые Шейн привезла с собой из Коста-Рики.

- Это ваши изделия? - поинтересовалась донья Изабелла у Шейн.

- Угадали.

- Увлечение или работа?

- Я занимаюсь этим в свободное время.

- Знаете, - донья Изабелла неожиданно сменила тему разговора, - меня не покидает ощущение, что вы давно знакомы с Макинтайром.., что вы встречались с ним до того, как он познакомился с Мадлен.

- Мы были женаты, - призналась Шейн, - но мой брат посчитал, что я слишком молода, и аннулировал наш брак.

- Что ж, это многое объясняет.

- Неужели вы передумали жить с нами?

- Нет, дорогая. Я приняла правильное решение. Позволь дать тебе маленький совет. Ничего, что я обращаюсь на "ты"? Откройся мужу, расскажи ему, что тебя тревожит.

- Я не могу!

- Грустно видеть двух любящих людей, которые боятся рассказать друг другу о своих чувствах.

- Чэз не любит меня!

- Став старой, как я, ты поймешь, как глупо звучат твои слова. Сделай это, дорогая, или...

- Или?

- ..или ты будешь до конца дней своих рыдать по ночам в подушку, вспоминая о прошлом, которого, увы, не вернуть. - С этими словами донья Изабелла позвала Сариту когда девочка выбежала из спальни Чэза и Шейн, она взяла ее за руку и повела к выходу.

- Что значит: "она ушла"? Где Сарита? - Чэз был вне себя от злости. Я не успел даже попрощаться с ней!

- Не волнуйся, все хорошо, она вернется.

- Что эта ведьма тебе сказала? Она позволила нам воспитывать Сариту?

- И не только, - уклончиво ответила Шейн.

- Что это значит? Дай угадаю... У нее есть еще какое-то условие?

- Донья Изабелла обещала мне, что оно будет последним.

- Мне было бы гораздо спокойнее, если б я услышал это сам, - заметил Чэз, - но делать нечего... Чего она хочет?

Шейн не ответила, а подошла к окну в гостиной и задумчиво произнесла:

- Вот куда можно будет поставить рождественскую елку...

- Мы уже обсуждали этот вопрос, помнишь?

- Я думала, ты изменил свое решение, - в ее голосе слышалось отчаяние.

- Нет.

- Но Сарита...

- Забудь ты про елку, расскажи мне наконец, чего хочет от нас донья!

Шейн обернулась. В глазах ее стояли слезы:

- Она еще совсем маленькая, Чэз, и не поймет, почему ты ненавидишь Рождество. Сарита не сможет понять, почему у нее в доме нет елки, праздничных огней и подарков, как у других ребят.

Чэз подошел и обнял ее за плечи, чувствуя, что за этими словами скрывается нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

- Давай не будем говорить сейчас о Сарите, - мягко попросил он.

- Прости, - Шейн вытерла слезы. - У меня тоже есть плохие воспоминания о Рождестве... Я сделаю все, чтобы твоя дочь никогда не узнала этого горького чувства.

Чэз попытался ее успокоить:

- Брось, дорогая, стоит ли плакать из-за какого-то дерева.

- Я просто хочу, чтобы Сарита была счастлива.

- Ты плачешь не только поэтому. Давай же, расскажи мне все.

- Я плохо себя чувствую... Мне надо полежать...

- Дорогая...

- Пожалуйста, Чэз, дай мне отдохнуть.

- Но ты так и не сказала, чего хочет от нас донья Изабелла.

- Думаю, сейчас я не в состоянии ответить... - прошептала Шейн и быстро выбежала из гостиной.

Чэз хотел было ее догнать, но благоразумие взяло верх. "Надо считаться с ее желаниями, подумал он, посмотрев на часы. - Час дня. Пусть немного отдохнет, потом мы с ней обо всем поговорим: и о нашем прошлом, и о Сарите, и о нашем браке, и о будущем..."

Глава 9

Моей давно потерянной невесте

Еще один год прошел, и снова наступила зима. Или она была всегда?

В моей душе она поселилась навечно. Я смотрю на белоснежную равнину и вспоминаю тебя: ты была такой же чистой и непорочной, когда мы впервые поцеловались. Сколько лет прошло, а воспоминания не меркнут!