Рода Лермэн - Зов сердца

- Я уже сказал вам, кажется...

- Я знаю, что вы сказали. Поверьте, если бы был другой путь, я бы сюда не пришла. Но надо что-то сделать, чтобы остановить вашего деда.

Он поднял глаза и встретил ее решительный взгляд.

- Оказывается, есть что-то такое, в чем мы можем сойтись. Что вам сделал этот старик?

- У него сумасшедшая идея, чтобы вы... Чтобы вы и я...

Она была так смущена, что Джейсон не удержался и захихикал.

- Да, я понимаю, о чем вы.

- Его надо остановить. Сейчас он заявил Джону Лэнсингу, что если я не соглашусь на работу, то он заберет заказ "Халлоран Индастриз" и переведет счет туда, куда я пойду работать.

Джейсон уставился на нее.

- Что он?..

- Вы слышали, что я сказала: Джон Лэнсинг потеряет заказ только потому, что ваш дед вбил себе в голову идею соединить нас. Так что или вы отговорите его от этого, или мы должны разобраться между собой и работать вместе.

- Черта с два! - промямлил он с обидой, - простите, но вы же сами gm`ere, что у нас ничего не выйдет.

- Но мы же можем попытаться. К своему удивлению Джейсон услышал в ее голосе тоску. И он подумал: чего они не должны делать, так это встречаться.

Он, сощурясь, смотрел на нее через стол и видел, как она уязвима. Он понял, сколь велико желание Даны получить эту работу. Она казалась похожей на девочку, которая, проснувшись рождественским утром, узнает, что кукла под елкой, о которой она так долго мечтала, предназначена не ей. И его обычно глухое сердце затрепетало. Может, это ненормально, но он почти завидовал ее стремлению.

- Эта работа очень много значит для вас, Дана? - спросил Джейсон, размышляя, на что будет похоже его участие в становлении карьеры, не подготовленной традицией поколений.

А он сам чувствовал когда-нибудь подобное волнение и ожидание? Он слабо помнил нечто подобное, когда впервые совершил экскурсию по "Халлоран Индастриз" на дедовских плечах, и слушал о богатейшей истории компании. Но это было слишком давно. Слишком. А сейчас его работа в компании казалась не более чем обязанностью и заблуждением, но в этом он должен винить только себя: за то, что разрешает воспринимать свои способности и преданность как само собой разумеющееся. Все надо менять. Он готов бросить вызов судьбе. И может, если он найдет себя, то почувствует прилив энергии, хотя бы отдаленно похожий на тот, который движет Даной Роберте.

- Я даже не могу объяснить вам, как много я отдала бы за то, чтобы работать у Джона Лэнсинга, - призналась Дана так чистосердечно, что ему стадо неловко.

Никто из друзей Джейсона не осмелился бы признаться столь откровенно в переживаниях из-за какой-то работы. Многие, как и он сам, с рождения знали свое будущее. Всем было привито еще со школы правило: "Никто не должен видеть, как ты потеешь". Только скрывая свои истинные чувства, можно спастись от унижения быть отвергнутым.

Дана же раскрыла перед ним все свои надежды, доверившись ему. По какойто причине - Джейсон и сам бы не смог объяснить, по какой, - ему захотелось сделать нечто, чтобы доказать: он заслуживает ее доверия. Может, и правда они смогут найти вариант?

- А как насчет обеда? Вы ели? Если им и впрямь удастся пообедать, ни разу не поссорившись, он сочтет это добрым знаком.

- Нет.

- Тогда я рекомендую взять суп из моллюсков.

Оба, казалось, не знали, что делать дальше. Они молча ждали своих моллюсков, и, когда суп появился, Дана с готовностью принялась за него, а Джейсону не хотелось даже притрагиваться. Но, заметив, что она наблюдает за ним, он притворился, что ест, и стал копаться в моллюсках ложкой. Но прежде чем хоть что-то проглотить, он решил задать все вопросы, которые не задал в прошлый раз. Может, если бы он понял ее, то и она побывала бы в его шкуре. И тогда перестала бы мучить его в снах, как мучила последние несколько ночей.

- А почему вы так хотите именно это место? Вы хороший, - выдавил он из себя нехотя, - художник. И любому агентству повезет, если удастся заполучить вас.

- Когда я была маленькой, то место, где я жила, не было, конечно, ужасным, - сказала она таким тоном, что легко угадывалось, каким ужасным оно было на самом деле, - но я никогда не забуду, как впервые попала в музей. Краски, столько красоты! И после этого мне всегда не хватало красок. К сожалению, мои портреты никогда не походили на тех, кого я рисовала. А пейзажи не были так хороши, как я задумывала. Подростком я поняла, что не буду художником, хотя у меня верный глаз. И я продала все краски - и акварельные, и масляные. Купила кучу журналов. Стала делать вырезки, а из них - совершенно новые рекламы.