Грэхем Линн - Крещение огнем

- Но зачем, зачем ему это понадобилось? Я не вижу в этом никакого смысла!

- Смысл есть, - возразила Сара. - Он выбил меня из колеи. Он был полон решимости разлучить нас. Он попытался убедить меня, что я больна, а он делает все, что мне необходимо. Он хотел, чтобы я подала на развод, но я не подписывала бумаги. В конце концов я их подписала, потому что жизнь утратила для меня смысл.

В глазах у Рафаэля стояла мука.

- Сколько? Сколько ты там пролежала?

- Девять недель. Со мной неплохо обращались. Это верно. Я лежала в прекрасной палате, меня хорошо и регулярно кормили и лечили. - Голос у нее слегка дрожал. - Но все девять недель персонал не верил ни одному моему слову. Они потакали мне во всем! Отец хотел разлучить меня с тобой и ради этого делал все. Это была вендетта. А я оказалась под рукой, и он выместил на мне свою злобу. Нет, забудь об этом. Это несправедливо, ведь ты этого не знал, - добавила она глухо. - Ты так и не получил моего письма.

- Письма? - резко переспросил Рафаэль, думая только о том, что мог помешать ее отцу, но не сделал этого.

- Его так никогда и не отправили. Об этом тоже позаботился мой отец. - Она поджала губы.

- А что было в том письме?

- Я хотела повидать тебя... поговорить.

Рафаэль едва сдержался, чтобы не выругаться.

- У меня к твоему отцу очень большой счет. И когда мы будем в Англии, мы поговорим с ним вместе.

Сара неуверенно покачала головой.

- Честно говоря, сама не понимаю, зачем я тебе все это рассказала.

Он резко выдохнул.

- Ты должна была рассказать мне это уже давно.

Она слабо улыбнулась.

- Ты же угрожал забрать у меня Джилли и Бена, - напомнила ему она. Я провела там девять недель. Как, ты думаешь, на это посмотрел бы суд?

Рафаэль вздрогнул; в уголке его плотно сжатого рта задергался нерв.

- И ты думала об этом?

- Я только об этом и думала, - прошептала она. - Я ни одной ночи не спала спокойно до тех пор, пока мы не приехали сюда. Только здесь я поверила, что ты не собираешься у меня их отнимать.

Он залпом выпил свой бокал; рука его слегка дрожала. На побледневшем лице резко выступали скулы.

- Сара, ты должна мне поверить - я не имел ни малейшего представления о том, что над тобой висело. У меня и в мыслях не было начинать дело в суде или отбирать у тебя Бена и Джилли, если не считать одного сумасшедшего часа.

Бледная улыбка заиграла у нее на губах.

- В это трудно поверить.

- Мне было очень плохо, Сара. - Он выразительно развел руками. Представляешь, как я себя чувствовал, когда решил, что ты убила нашего ребенка? Я возненавидел тебя. Да и себя тоже. Я чувствовал ответственность за то, что, как я считал, ты сделала. Для меня это было наказанием за мою чрезмерную к тебе любовь, за то, что, несмотря на эту любовь, я сделал тебя несчастной. - Его выразительные губы сжались. - Я не могу представить тебя запертой в том месте.

- Там было не так уж плохо. Спокойно, но раз уж надо было отдыхать...

- Не шути так. Представляю, в каком ты была ужасе! Ты тогда была совсем другой. - Он запустил руки в свои и без того растрепанные волосы и привел их в еще больший беспорядок, и она почувствовала зарождающуюся нежность. - Ты была настолько хрупкой, что мне даже было страшно, но, когда мы расстались, я не позволял себе об этом думать. В моем воображении я рисовал тебя бессердечной шлюхой, достойной ненависти! Я винил тебя во всем.

- Что вполне понятно, - сказала она, отпивая еще один маленький глоток. - Мне это нравится.

Он неожиданно улыбнулся одной из тех улыбок, от которых у нее по спине пробегали мурашки.

- То, что ты пьешь, вовсе не текиля. Текиля свалила бы тебя с ног.

Ей показалось, что в его голосе прозвучал самый многообещающий намек за все две недели, и она с надеждой взглянула на него, но тут же поняла, что он думал совсем о другом, и улыбка слетела с ее губ.

- Ты знаешь, почему я сегодня здесь?

- Тебя abuela прислала. Все в порядке, - заявил он. - Я не сержусь.

Но ему это явно не нравилось.

- Я пришла сказать тебе, что я... ну, не возражаю против того... Она запуталась, и язык перестал ей подчиняться: а что, если он и не хочет от нее таких заявлений?

- Не возражаешь против чего?

- Против того, чтобы у нас была нормальная семья... против того, чтобы попробовать еще раз. Просто мне нужно было время обдумать это. - У нее получалось вовсе не так складно, как хотелось.

- Так, значит, теперь ты все обдумала. Очень рассудительно с твоей стороны, - невыразительно сказал он. - Но ведь это ты. А не я. Ты не хотела спешить, не хотела решать все с бухты-барахты, что и понятно, ведь для тебя это неважно. А обо мне ты подумала?