Грэхем Линн - Крещение огнем

- Он просто не находит себе места. Он неудовлетворен. И это нехорошо. Рафаэлем нужно управлять очень осторожно. Умная женщина не даст мужчине почувствовать, что им управляет, - продолжала донья Исабель многозначительно.

Принимая во внимание настроение, в котором сейчас находится Рафаэль, умной женщине понадобился бы пулемет, чтобы к нему приблизиться. Сара с трудом подавила зарождающийся истерический смех. Сама не понимая почему, она не могла пока что быть откровенной с его бабушкой, хотя за последние две недели довольно близко сошлась с доньей Исабель. Бабушка Рафаэля всю жизнь только тем и занимались, что управляла семьей. И хотя Рафаэлемона управлять и не пыталась, не высказать Саре вполне определенно то, что у нее на уме, она тоже не могла.

- Мы очень долго жили врозь. Некоторых... э... трений не избежать, отважилась Сара.

- Я бы занялась этим в первую очередь. Боюсь, что Рафаэль проводит вечера с бутылкой текиля.

- Текиля? - Сара впервые об этом слышала.

- Вместо того чтобы проводить их со своей женой.

Сара покрылась пятнами. Рафаэль сам во всем виноват, и она ему это выскажет.

- Вы считаете, что он пьет? - не сдержалась она.

Донья Исабель посмотрела на нее с надменным видом.

- Ты неправильно меня поняла, - с упреком сказала она. - У Рафаэля нет дурных привычек. Но... - она озабоченно сложила губы, - он стал каким-то диким, каким-то мрачным... Мои сыновья такими не были. Видимо, это у него от матери. То, что он чувствует, он чувствует слишком сильно. И это меня беспокоит.

- Он художник... - попыталась успокоить ее Сара.

- Я не верю в существование особого темперамента художника, - заявила ей донья Исабель. - Просто Рафаэль ведет себя несколько необычно. И это тоже у него от матери, вне всякого сомнения.

Вызвав медсестру по просьбе старой женщины, Сара пошла вниз, не зная, чем заняться. Консуэло убирала кофейные чашки из зала. Рафаэль даже не притронулся к своему кофе, с нарастающим раздражением вспомнила Сара. Как только дети укладывались спать, Рафаэль пропадал. Если они за ужином о чем-нибудь и говорили, то только о Джилли и Бене или о чем-то совершенно постороннем, а вовсе не о том, что на самом деле имело для них обоих значение. Если он и появлялся в спальне, то только под утро, а вставал, как всегда, с восходом солнца.

Дни его были заполнены до предела напряженной семейной жизнью. Он возил детей то в Кордову, то в Гранаду, то в Севилью... Близнецы объехали моль и поперек всю Андалусию и близко познакомились с богатым маврским наследием. У Рафаэля была способность показывать историю живьем. Сара тоже прислушивалась к тому, что рассказывал им Рафаэль - рядом с детьми он был полон очарования, доброты и света. Джилли и Бей и не подозревали, что между их родителями что-то не так. Сара же вспоминала об этом всякий раз, когда чувствовала на себе невидящий взгляд Рафаэля или "орут замечала, как он старательно избегает всякого прикосновения к ней.

Отвернувшись от него той ночью, она совершила самую большую ошибку в жизни. Только теперь она начала понимать, что своими сомнениями помешала их сближению, а они становились друг другу ближе, чем когда-либо. Бог с ними, с колкостями и горячими спорами... Ведь благодаря им она могла ему высказать все, что столько лет хранила в себе...

Теперь она по крайней мере лучше понимала себя. Удерживая Рафаэля на определенном расстоянии, она чувствовала себя в большей безопасности, но в результате он отдалился от нее, слишком далеко и слишком быстро... С чего это она решила, что он любит какую-то другую женщину? С каких это пор она научилась читать чужие мысли? А подозрения ее не имели под собой никаких более или менее реальных оснований, и чем больше она об этом думала, тем меньше в них верила. Рафаэль вовсе не походил на мученика.

А она? Она позволила своей глупой ревности подняться до ужасающих высот. Когда Рафаэль, ничего не подозревая, лег рядом с ней, у нее уже был готов портрет соблазнительницы, которая, как и следовало ожидать, оказалась той самой женщиной из Нью-Йорка, чье лицо навеки отпечаталось в памяти Сары. Тонкие черты, алмазные сережки и совершенно невероятное самообладание, с каким она рано утром вышла из комнаты женатого мужчины, свеженькая, как огурчик, даже и не думая отворачиваться от фотоаппарата. А ведь она тоже замужем. Именно такие женщины нравятся Рафаэлю, часто и горько думала Сара. Бесстыжие и беспринципные.

Сара быстро заморгала, все еще очень живо это переживая. Не надо, убеждала она себя, мучительные, болезненные воспоминания вредно сказываются на здоровье. Да, они были очень молоды, но ведь в мире так много супружеских пар, что смогли сберечь свой брак, несмотря на неверность одного из супругов! Рафаэль никогда не был похож на ее отца. Разве он виноват в том, что не может ступить ни шага без того, чтобы не привлечь к себе внимание очарованных им женщин? Так в чем же она его винит? спрашивала она себя.