***
Дэниел медленно ехал по узкому переулку. После вечера, проведенного с родителями... а точнее, с матерью, он чувствовал себя взвинченным. Дэниел глубоко вздохнул. Когда ей только надоест? Хотя, он тоже хорош. Сколько раз можно наступать на одни и те же грабли? "Мы пригласили друзей к ужину, дорогой. Ты не сможешь приехать? Ничего особенного, просто нам нужен еще один человек для партии в бридж. К тому же... - и тут его охватывало вечное чувство вины, - мы так давно тебя не видели".
Дождь лил все сильнее; дорога превратилась в реку; по окнам раздолбанного "лендровера" струились потоки воды. Ужасная ночь, особенно после трех часов, в течение которых мама упорно пыталась его сосватать.
Бедняжка Люси. Приятная девушка, если вам нравится полночи беседовать о скаковых лошадях, а еще полночи обсуждать окрестные магазины. От ее голоса до сих пор в ушах звенит.
Дэниел зевнул и пригладил ладонью темные волосы. Черт, как он устал. Часы на приборной панели показывали половину двенадцатого. Ему вспомнился собственный домик, одиноко стоящий в дальнем углу парка. Дэниел надеялся, что огонь не погас; он нарочно подбросил поленьев в камин перед уходом. Теперь бы включить тихую музыку, опрокинуть стаканчик и завалиться спать. В одиночестве.
Люси, конечно, красива. Мама почему-то уверена, что ему нравятся длинные светлые волосы и голубые глаза. Дэниел улыбнулся. Не такой уж плохой вариант. Проблема в том, что длинных светлых волос и голубых глаз ему мало.
Нужно нечто большее... гораздо большее.
Мама была разочарована, особенно после всех ее усилий. "Ничего особенного", - сказала она, но на их длинном столе была выставлена такая коллекция хрусталя и фарфора, что хватило бы на три антикварных магазина, а папа чувствовал себя ужасно неуютно в смокинге.
Ему снова вспомнилась девушка в желтом плаще. Почему-то она не выходила у него из головы весь вечер. Сколько ей? Года двадцать три, наверное, примерно столько же, сколько ее парню, или мужу, или кем он там ей приходится? Не красавица, в отличие от голубоглазой блондинки Люси или многих других девушек, с которыми Дэниелу приходилось встречаться на протяжении долгих лет его холостяцкой жизни. Но была в ней какая-то изюминка, что-то очень привлекательное...
Дэниел зевнул еще раз, проезжая мимо ее коттеджа. Фургон с дороги исчез, но что это? В доме горел свет. Неужели она до сих пор работает? Дэниел помнил, какой усталой она выглядела несколько часов назад. Он снова взглянул на часы и, по какой-то непонятной причине, остановил свой "лендровер".
Ему хотелось вылезти из машины, пройти по садовой дорожке и постучать в дверь. Но он этого не сделал. Если она одна (а, скорее всего, так оно и есть, поскольку фургона нигде не видно), вряд ли она впустит его в дом в такое позднее время... тем более что она даже имени его не знает.
Дэниел чувствовал себя очень странно. Ему хотелось хоть чем-нибудь ей помочь. Ей придется работать целыми днями, чтобы привести коттедж в более-менее благоустроенный вид. Перед его глазами стояла одна и та же картина: мальчик, мирно спящий на руках у женщины с усталым и измученным лицом.
У нее яркие, словно пламя, волосы, белая кожа и изумрудные глаза. Быть может, в эту минуту она передвигает тяжелую мебель или прочищает дымоход.
В окне второго этажа зажегся свет, и Дэниел увидел ее. Она не выглядела уставшей, ее лицо казалось решительным и целеустремленным.
Дэниел покачал головой и взъерошил густые темные волосы. Он ведет себя, как ненормальный. Какого черта ему понадобилось торчать под окнами незнакомой женщины среди ночи? Тем более, на совершенно трезвую голову.
Он улыбнулся, в последний раз взглянул на силуэт в окне, завел двигатель и уехал.
Вторая глава
- Ты купишь мне конфет?
- Но ты же только что почистил зубы!
- Ну и что! Хочу конфет!
- А может, мы покормим уток? - Кэти склонилась к сынишке и указала пальцем на блестящую поверхность воды. - Вон пруд, и там наверняка есть утки. Смотри! - Она протянула ему целлофановый пакет. - Я взяла хлебные крошки, оставшиеся от завтрака.
- Не хочу кормить этих дурацких уток! Утки скучные, они только и делают, что крякают. Хочу конфет!
- Робби, пожалуйста! - Кэти, нахмурившись, поправила шапочку с помпоном на голове сына. - Не капризничай. Смотри, какой хороший день. Ты когда-нибудь видел столько нарциссов? Солнышко светит, птицы поют, а вон лошадь пасется. Хочешь подойти и посмотреть?
- Нет!
Кэти выпрямилась. Она знала по горькому опыту, что в таком состоянии ее сын совершенно невменяем. Он устал, чувствует себя расстроенным и несчастным. Ей очень хотелось, чтобы Робби разделил ее восхищение зелеными полями, широкими просторами и свежим, чистым воздухом. Но раз уже его это не интересует, делать нечего.
Читать дальше