Валентина Мельникова - Антик с гвоздикой

- У Господа все едины, ваша милость! Выходит, была у Него такая надобность черными их изобразить.

- А ты, братец, дипломат! - ухмыльнулся Аркадий. - Всему, видно, оправдание найдешь.

Подталкивая дворецкого в спину, он вышел из библиотеки. Григорий взял со стола массивный подсвечник с единственной зажженной свечой и осветил книжные полки и тяжелую дубовую мебель, которой была обставлена библиотека.

- О небо! - воскликнул он озадаченно, обнаружив, что большинство книг на латинском и немецком языках, изрядно попортивших ему кровь в детстве. Он перевел взгляд на стену и хмыкнул еще более удивленно, узрев портрет, вероятно, кого-то из предков княгини Завидовской, судя по одежде, жившего добрую сотню, а то и больше лет назад. - Это кто такой? - спросил он у дворецкого, вновь возникшего в библиотеке, но уже в компании двух заспанных лакеев, которые, толкаясь друг о друга, принялись накрывать стол для позднего ужина.

Дворецкий подошел ближе и, слегка прищурившись, вгляделся в портрет, мрачно взирающий на них со стены. Потом махнул рукой.

- А, это прадед княгини, князь Лисовой. Говорят, император Петр его Старым Лисом прозвал за ум и за хитрость. А потом казнил, потому что он супротив царя пошел. Сына его непутевого, цесаревича Алешку, спасти хотел от смерти... Как уж там у них получилось, никому не ведомо, но только государь император дюже осерчал, когда узнал про изменщика. - Дворецкий вздохнул и посмотрел на князя: - Головы тогда, как капусту, рубили... Вот и у него тоже в одночасье слетела.

- Да, кстати, веская причина, чтобы смотреть столь мрачно, - усмехнулся князь и обвел рукой книжные шкафы. - Неужто княгиня все это читала?

- Мне это неведомо, ваша светлость, - пожал плечами дворецкий, - она почти здесь не бывала, а вот старый князь любил около камина погреться да трубку раскурить. Он так тут и умер, вон в том кресле, - кивнул он в темный угол, где виднелось массивное кожаное кресло. - Заснул и не проснулся...

- Да-а? - протянул удивленно князь. - А княгиня случайно не в моей будущей постели скончалась?

- Нет, ваша светлость, - не дрогнув бровью, пояснил дворецкий, - ее спальня в другой половине дома и на первом этаже, а вам спальню на втором этаже приготовили, там раньше молодой князь спали, пока в Морской корпус служить не уехали.

- Ну, слава богу, а то я размечтался... - усмехнулся князь и оглянулся на портрет угрюмого предка прежней хозяйки поместья. - Надеюсь, привидений здесь не водится?

- А это уж как везде, - вздохнул удрученно дворецкий, - вот в прошлом годе, по осени у нас на конюшне кузнец удавился по причине несчастной любви. Так девки-вышивалыцицы рассказывают, что несколько раз после того его видели. В белом саване, борода тоже белая... Слоняется возле бани, где он свою Дуняху с конюхом застал, и жалобно так стонет: "Дуняша, мол, Дуняша!" Но девкам и соврать недорого взять! А на болотах недавно мужики корову встретили о четырех рогах, до самой дороги за ними гналась... Всякое бывает, незнамо откуда только что берется!

"Известно откуда, от скудости ума и известной дикости фантазий", хотел сказать князь, но передумал. Старик был ему приятен, и не его вина, что ему не удалось, как самому князю, повидать свет и прочитать все эти мудреные книги, которые, похоже, отродясь никто с полок не снимал. Разве только горничная смахнет изредка пыль с корешков да раз в год проверят, не завелся ли кожеед и не закралась ли плесень между страниц.

- Ладно, иди спать, - приказал он дворецкому, - только вели, чтобы на рассвете моего Мулата и лошадь его милости оседлали. Мы с ним верхами прогуляемся. Окрестности имения осмотрим. Да, и прихвати этих остолопов, кивнул он на лакеев, застывших у стола. - И больше не присылай их. Я привез с собой двух официантов, они и будут прислуживать в столовой. А этих бездельников определи куда-нибудь подальше, чтобы их рожи заспанные больше мне на глаза не попадались.

- Свирепствуешь, mon ami? - усмехнулся возникший на пороге Аркадий, провожая взглядом еще больше поскучневших лакеев и огорченного дворецкого, что-то сердито им выговаривающего.

- Ты просто не видел меня свирепым, - усмехнулся Григорий, - но посуди сам, с чего мне веселиться. Оказывается, тут в избытке всякой чертовщины. Вон портрет проходимца, которому Петр Алексеевич снес голову в свое время, а в том кресле скончался князь Завидовский, а у бани конюх-удавленник слоняется, и на болоте...

- Да полно тебе, друг любезный, - скривился Аркадий, - что тебе, заняться больше нечем, как подобные бредни выслушивать? - Он подошел к столу, окинул его скептическим взором, потом перевел его на Григория. - Хотя я тебе больше скажу. Старая княгиня больно девок не любила, особенно молодых да пригожих. Сам-то князь великим умельцем был по задиранию юбок у горничных. И лишь только девку попользует, княгиня тут же про это прознает и велит проказницу к себе привести. Сначала что было сил по щекам нахлещет, а потом самолично до полусмерти плеткой отходит, а бывали случаи, что и забивала. Говорят, в подвале до сих пор стоны можно услышать... А еще рассказывают, в охотничьем домике, в верстах трех от усадьбы, у князя станок особый был. Привезут ему девку, что покрасивше, он ей руки-ноги, как в тиски, зажмет и давай отводить душу, пока совсем уж потом не изойдет. По неделе и боле так развлекался. Девок замертво увозили, а ему хоть бы хны! А домик этот до сей поры сохранился. И прозывается, представь себе, "Храм любви". Правда, местные его за версту обходят...