Валентина Мельникова - Антик с гвоздикой

- Про этого Лихутьева здесь чистые сказки рассказывают, - усмехнулся Аркадий. - Якобы окружит его военная команда, а он выпьет заветный ковш вина и исчезнет в том же ковше. В другой раз его совсем уж было схватили и связали, но вдруг вся изба занялась дымом и пламенем, словно пороху кто подкинул.

- Что ж, поймали его? - Григорий почувствовал, что скука окончательно оставила его.

- Про то неизвестно, - вздохнул управляющий и виновато развел руками, словно это по его упущению хитрый и дерзкий разбойник не был схвачен и посажен в острог. Но тут же, прищурившись, с ухмылкой произнес: - Давненько это было, еще при матушке Екатерине, так что, может, и врут люди-то.

- Выходит, императрица не боялась разбойников, если часто гостила в этих местах?

- Не боялась, ваша светлость, видит бог, не боялась, - перекрестился управляющий. - Да и на то время, когда она здесь пребывала, разбои прекращались. - Кузьма слегка понизил голос и боязливо оглянулся на окно кареты. - Люди поговаривают, что граф Изместьев и Ванька Лихутьев - в одном лице пребывали. Граф, видно, потому и промышлял грабежами да разбоями, что дела у него поначалу худо шли, а потом разбогател как бы ни с того ни с сего. Был даже случай, когда один из купцов, не знаю уж насколько это правда, углядел на графе свой кафтан. Но купец вскорости исчез, как сквозь землю провалился, а с графом связываться боялись. Роста он был высокого и силы необыкновенной. Руками подковы гнул и тройку лошадей за задок саней удерживал. А вот сын подкачал. И ростом не вышел, и голос писклявый, как у девки. После смерти графа имением старая графиня управляла, она-то Федора Гавриловича и оженила. Люди говорят, насильно. Никак молодой граф не хотел жениться. Но потом вроде свыкся, но шибко жену бил. Особенно после смерти матушки-графини свирепствовал, но молодая графиня тоже в долгу не оставалась. Рассказывают, что как-то из окна его вытолкала, после чего граф охромел...

Князь и Дроздовский переглянулись и рассмеялись.

- В соседях у тебя, Григорий, особенная женщина, - не переставая улыбаться, пояснил Аркадий. - Характера невыносимого, со всеми соседями в ссоре. На свои земли никого не пускает. С визитами не ездит. Живет почти отшельницей с сестрой да челядью. Две деревни и село имеет во владении, и, говорят, еще в Орловской да Воронежской губерниях деревни есть. Богата, капризна, своенравна.

- Красива?

- Красива, mon cher, очень красива, но не каждому под силу с такой упрямой и вздорной кобылкой справиться.

- Тебе приходилось с ней встречаться? - с неподдельным интересом спросил князь, и Дроздовский ухмыльнулся про себя, заметив, как заблестели глаза у приятеля.

- Увы, бог миловал от подобного счастья. Графиня из тех, что самолично рекрутам лбы забривает и нагайку в руках с не меньшим искусством держит, чем тот же веер или лорнет.

- Пытались к ней свататься поначалу, - поддержал господскую беседу Кузьма, - только она и сватов и женихов велела батогами гнать аж до самой границы имения и с той поры на всех дорогах кордоны выставила, чтобы никто на ее спокойствие не покушался. Да вон один как раз виднеется. Тут самый короткий путь до усадьбы. А версты через две и сам дом увидим...

Григорий выглянул в окно. Широкая песчаная дорога заворачивала плавно в лес, где на опушке виднелись каменные столбы с навесными тесовыми воротами, возле которых стояли два здоровенных, угрюмых мужика с кремневыми ружьями на изготовку.

- Крепкая стража, ничего не скажешь! - усмехнулся князь. - Неужто стрелять будут, если решимся вдову навестить?

- А кто ж их знает? - почесал в затылке Кузьма. - Покамест не стреляли, но никто ведь и не решается сквозь эти ворота проехать.

За разговорами они не заметили, что бескрайние поля сменились низкими пологими холмами, поросшими мрачным еловым лесом. И лишь изредка на месте бывших гарей и вырубок яркой зеленью полыхали молодые березняки или выскакивала вдруг на поляну стайка осин с мелкими, в копейку, листочками.

Дождь совсем прекратился. Песчаные осыпи под первыми, еще робкими лучами солнца казались золотыми доспехами, брошенными уставшим воином на обочину дороги. Напряженный взгляд пристально вглядывался в неприветливые и темные глубины леса, замирал на каждом пригорке: вот-вот мелькнет среди деревьев заманчиво и дразняще фасад барского дома, прячущегося в парке, который разделяет непременная липовая аллея, ведущая к озеру. И, возможно, лишь этот ровный строй лип или белая стена беседки, а то и шпиль колокольни выдадут присутствие усадьбы со странным и интригующим названием "Антик с гвоздикой".