Сандра Мертон - Здравствуй, счастье

- Крукд-Айленд.

В его тоне было полное безразличие.

- Что? - спросила она, растерянно улыбнувшись.

- Крукд-Айленд. Это место, где находится Риа. Не так ли? Она там с того самого момента, как покинула Нью-Йорк.

Оливия изумленно смотрела на него.

- Ты хочешь сказать, что нашел ее? Но как? Я не...

- Сегодня. Об этом мне сообщили по радиотелефону на шхуне.

Он поднял бокал с вином и отпил половину.

- Мои люди только что засекли ее.

- Но как им это удалось? На его скулах снова заиграли желваки. Он вздохнул.

- У меня была эта открытка, Оливия.

- Но это невозможно. Она в кармашке...

- Я взял ее из чемодана, когда перевозил твои вещи к себе.

У нее расширились глаза.

- Что?

- Я взял ее. - Его голос звучал холодно, лицо стало угрюмым. - Я знал, что ты приехала на эти острова по какому-то очень важному для тебя делу. Ты знала нечто такое, чего не знал я.

Она в упор смотрела на него.

- Ты хочешь сказать, что осматривал мои вещи?

- Да.

- Да?.. - Она по-прежнему неотрывно смотрела на него. - Да? И это все, что ты можешь сказать? Эдвард, ведь ты украл ее у меня, ты...

- Ты же сказала, что не собираешься помогать мне.

Господи, о, Господи. Теперь ей все стало ясно. "Хватит обсуждать это", сказал он ей, когда она попыталась рассказать ему о Риа, и, действительно, уже не было нужды говорить об этом, потому что он нашел другой путь. Вот почему он привез ее к себе...

- Я собирался рассказать тебе об этом сегодня вечером.

Оливии стоило невероятных усилий не выдать свою боль.

- Да? - произнесла она без всякого выражения.

- Да. - Он набрал воздуха и тяжело выдохнул. - Понимаешь, утром я должен вылететь в Нью-Йорк.

Ее пальцы непроизвольно скомкали край узорчатой скатерти. Теперь она поняла все. Сегодняшний вечер был вечером расплаты, вечером прощания - его можно было назвать как угодно. Сразу нашлось объяснение и платью, и изумрудам, и праздничному - прощальному - ужину.

- Понимаю, - с трудом выговорила она.

- Нет, Оливия, ни черта ты не понимаешь!

- О, нет! Я все понимаю. - Оливия заставила себя взглянуть ему в глаза. И какие же у тебя были планы относительно меня? Ведь были же у тебя какие-то планы, Эдвард?

Эдвард нахмурил брови.

- Я думаю, что ты вряд ли захочешь уехать, - медленно произнес он. - Тебе будет лучше остаться в моем доме на побережье, пока...

У нее перехватило дыхание, она резко отодвинулась вместе со стулом от стола и вскочила на ноги.

- Оливия! - Он резко откинулся на спинку стула так, что раздался треск дерева. - Оливия! Черт возьми, куда ты собралась?

- Не подходи больше ко мне, Эдвард, - сказала она дрожащим шепотом. В следующий момент она сорвала с шеи изумруды и швырнула их на стол. - Никогда больше не подходи.

- Оливия, черт возьми...

- Сэр, у вас какие-то проблемы? - между Эдвардом и Оливией вырос метрдотель. Оливия повернулась и стремительно покинула зал. Официанты замерли в недоумении, и звуки музыки оборвались.

- Черт возьми, куда ты собралась? - Эдвард еще предъявлял права на нее!

Что ж, она знала, куда собралась. Она собралась уехать как можно подальше и от этого места, и от этого человека. Так далеко, как только сможет. Она пыталась сделать это раньше, но он поймал ее, и теперь ее жизнь уже никогда не будет такой, как раньше.

Но на этот раз все будет иначе. "На этот раз, - решила Оливия, вскочив в стоявшее у отеля такси, - она не будет такой дурой!"

- В аэропорт! - едва выдохнула она. Когда машина выезжала на дорогу, она оглянулась и увидела у входа Эдварда, беспомощно глядевшего, как машина уносит ее в ночь.

Глава 12

Лишь через некоторое время к Оливии вернулась способность размышлять. Как она явится в самолет в этом платье? В Нью-Йорке сейчас была зима, на улицах лежал снег.

Кроме того, она должна избавиться от всего, что связано с Эдвардом. Это платье, туфли... Оливия перегнулась к водителю и кашлянула.

- Мне надо сменить одежду, - сказала она. - Есть ли здесь магазин, еще работающий в это время, где я могла бы купить нужные вещи?

Водитель взглянул в зеркальце заднего обзора, увидел ее бледное лицо и не стал задавать никаких вопросов. Через некоторое время они подъехали к открытому базарчику, заполненному праздношатающимися туристами, и здесь с Оливией повторилась история Золушки.

Она вошла на базар принцессой, а вышла оттуда такой, какой была всю жизнь.

"Племянница домоправительницы", - горько подумала она о себе. Риа всегда знала это, и Эдвард тоже. Единственным человеком, который оказался настолько глупым, что мог думать иначе, была сама Оливия. Но теперь с этим покончено.