Кей Мортинсен - Дороже жизни

- Ты обещал провести меня через ад.

Ты преуспел в этом.

- Сандра!

- Уходи. Просто уходи.

- Я не могу...

- Почему?!

- Не знаю. Вернее, слишком хорошо знаю почему. Я не забыл тебя...

- Слишком поздно! Ты был нужен мне много лет назад! Ты был мне нужен, но ты, ни слова не говоря, женился на другой!

Силы покинули ее окончательно, и Сандра кинулась в спальню, глотая слезы. Заперла дверь и приперла ее тяжелым стулом.

Только через некоторое время она услышала, как закрылась входная дверь. Филипп ушел. Можно было плакать без помех.

Филипп не мог заснуть очень долго. Перед глазами стояло заплаканное лицо Сандры. Уже настало утро, а он все еще не мог отделаться от мрачных воспоминаний.

Джолли не смогла его развеселить, и Анастасия забрала ее с собой в город, "за всякими дамскими штучками". Куклу Джолли взяла с собой, и Филипп никак не мог решить, нравится ему это или нет.

Он не мог ее забыть! Золотые локоны, огромные голубые глаза, полные слез и тоски, нежные руки, судорожно сжатые на груди... Тело. Ее прекрасное и желанное тело.

Когда он в третий раз напутал что-то в простом счете, то понял, что ему нужно передохнуть. Филипп направился на пляж и плавал до полного изнеможения.

Обратно он шел с прояснившейся головой и легким сердцем. Решение пришло само собой и было неожиданно легким.

Он миновал сад и замер на минуту на вершине холма, чтобы еще раз полюбоваться раскинувшимся внизу великолепием. И увидел Сандру.

Ноги сами несли его к ней, в то время как разум пытался привести свои доводы. Она должна отдохнуть и прийти в себя, а он, Филипп, никак не может этому способствовать. Они не могут быть вместе, не могут, однако огонь в крови уже пылал.

На Сандре было очень открытое бикини, и при виде Филиппа она непроизвольно прикрылась руками. После вчерашнего вечера между ними возникла странная неловкость, и он поспешил разрушить ее, отведя взгляд от ее тела.

- Не ожидал тебя здесь увидеть. Извини за вторжение. Хотел поплавать.

- О чем ты говоришь, это же твой пляж. Она опять нервничала, видимо из-за того, что он застал ее праздно отдыхающей на пляже. Филипп почувствовал себя виноватым и попытался вложить в свою улыбку максимум дружелюбия. Ободренная Сандра заговорила спокойнее:

- Я спала долго-долго. Выспалась, почувствовала себя значительно лучше и решила искупаться. Мне ужасно здесь понравилось вчера. Я хотела провести здесь весь день.

- Я бы тоже хотел. Не против, если я останусь?

- Я уйду, если мы опять начнем выяснять отношения. Сегодня день отдыха.

- Я не буду выяснять отношения. Хочу просто поваляться на песке и ни о чем не думать. Рад, что тебе лучше.

- Ты был абсолютно прав, мне необходима передышка. Слишком долго я жила в напряжении.

- Могу себе представить.

Непрошеная жалость опять охватила Филиппа, и он постарался забыть о ней. И не смотреть на ее грудь.

Сандра - его противник. Она хочет забрать у него Джолли. Как золотится на солнце ее кожа...

- А где Джолли, Филипп?

- Скупает все розовые платья в магазинах города под руководством Анастасии.

- Анастасия хорошо с ней ладит, да? А Джолли когда-нибудь называла ее мамой?

- Один раз. Давно.

- Одного раза вполне достаточно, Филипп.

- Знаю. И Анастасия знает. Она сразу же все объяснила Джолли. Все наши родственные отношения.

- В каком смысле?

- Анастасия моя золовка.

- Она сестра Лорены?!

- Ее муж умер полгода назад от рака. Анастасия вбила себе в голову, что никогда больше не выйдет замуж и не будет иметь своих детей. Это, конечно, смешно, но во всяком случае она очень любит Джолли и с удовольствием ухаживает за ней. А я желаю Стаей только счастья. Она так преданно ухаживала за своим мужем! Она замечательная.

- Бриллиант среди женщин, я помню. Бедная Анастасия. Должно быть, ужасно потерять мужа так рано. Все мечты, все надежды на будущее...

Сандра казалась тронутой до глубины души - и потрясенной.

- Сандра?

- Прости, я задумалась. Он быстро умер?

- Ее муж? Да, к счастью, он почти не мучился. Они оба жили со мной. Так ей было легче. Не надо было заниматься домашними делами, можно было все отдавать ему.

- Вам всем пришлось нелегко. Филипп недоумевал, почему он все ей рассказывает. Он никогда и никому не рассказывал об Анастасии, и даже в собственной семье не раскрывал своих чувств, а вот перед Сандрой захотел раскрыться.

- Худшие минуты я испытал, когда она прорыдала всю ночь. Я чувствовал себя беспомощным. Я готов был сделать для нее все, что угодно, но в ту минуту помочь ничем не мог.