Агата Мур - Два дня в Венеции

Далее она умудрилась не только подползти, открыть и опрокинуть ящик, но и вытащить оттуда ножницы. Стоило теперь попытаться разрезать ленту.

Это заняло больше времени, чем она предполагала, но в результате сначала лодыжки, потом колени были освобождены. Один раз ножницы выскользнули и оставили уродливую царапину на ноге.

По крайней мере, она смогла встать на ноги и добраться до телефона. Позвонить по нему оказалось непросто. Пауле пришлось проделать это несколько раз, прежде чем получилось набрать правильно все цифры.

Грегорио взял трубку после третьего звонка.

- Манфреди.

- Это Паула. Только что кто-то ограбил наш магазин, - как можно спокойнее сказала она. -Мне необходимо написать заявление в полицию.

Она услышала, как тот ругается.

- Ты в порядке?

Еще бы! Ведь ей удалось остаться в живых! Хотя бедняжка была потрясена случившимся и страшно разозлена.

- В общем, да.

- Я еду.

Манфреди был в магазине почти через пять минут.

За это время ее упражнения с ножницами увенчались успехом, и она разрезала пленку, связывающую ее запястья.

Он осмотрел место происшествия. Когда Грегорио подошел к Пауле, его лицо казалось застывшей холодной маской, а глаза потемнели от злости, потому что он заметил красное пятно у нее на щеке.

- Он что, ударил тебя?

- Могло быть и хуже.

Грегорио осторожно обхватил ее лицо и несильно сжал его ладонями, потом наклонился и стал целовать часто и бережно. Эта неожиданная нежность тронула ее до глубины души.

- Расскажи мне все по порядку. Она так и сделала. Голос ее немного дрожал, а Грегорио, не перебивая, слушал, убирая растрепавшиеся волосы с ее лица.

- Хорошо, давай заявим в полицию.

Высокое положение Грегорио повлияло на то, что офицер полиции примчался на вызов в рекордно короткое время. Исходя из реального положения вещей, мало чем можно помочь пострадавшим в такой ситуации. В магазине не было ничего разбито, украденные деньги в сумме составляли около ста долларов. Сама Паула не получила никаких серьезных телесных повреждений.

Нападавший был в перчатках, и это означало отсутствие отпечатков пальцев. Опознание так же становилось невозможным, потому что преступник не снимал шлем.

Полицейские, конечно, проверят окрестности, опросят людей. Не исключено, что кто-нибудь видел происходящее, но шанс, что удастся узнать номер мотоцикла, практически равнялся нулю. Похоже, что все случившееся приведет лишь к еще одному нераскрытому делу.

Грегорио проводил офицера полиции, пока Паула собирала сумочку. Закрыв магазин, они вышли на улицу.

- Я отвезу тебя домой, - неожиданно заявил Грегорио.

Она удивленно посмотрела на него.

- Мне не хочется, чтобы ты садилась за руль.

- Но почему? Со мной все в порядке, - настаивала на своем Паула.

Так оно и было на самом деле. Если не считать одного. У нее все больше росло подозрение, что это происшествие - не случайность. Интуиция подсказывала, что все было спланировано заранее с одной лишь целью: навредить ей. И организатор всего этого тоже легко угадывался. Ситуация начала принимать нешуточный оборот.

Грегорио ясно различил решительность в ее словах, уловив под ней какую-то недосказанность, и оставил Паулу в покое. Сейчас ему хотелось только одного, чтобы она уехала отсюда побыстрее.

Он решил, что из дома сделает несколько звонков, чтобы нанять охрану со следующего же дня, и это немного успокоило его.

Обе машины заехали в просторный гараж с разницей в несколько секунд. Они вместе поднялись наверх. Грегорио включил воду, наполняя ванну, и подошел к Пауле.

Он начал расстегивать пуговицы у нее на жакете, но та поймала его руки.

- Я могу сама раздеться.

- Конечно, можешь, - сказал он послушно, а сам продолжал свое дело, пока не снял жакет с ее плеч. Потом протянул руки к молнии на юбке.

- Мы опоздаем на ужин. - Этот аргумент оказался тем более ничтожным для протеста.

- Конечно, опоздаем.

Блузка упала на ковер, за ней юбка и все остальное. Грегорио погладил ее грудь, лаская каждый сосок.

Ее тело не заставило себя ждать, ответив на прикосновения приливом тепла и трепетом зарождающегося внутри желания. Она могла закрыть глаза и покорно идти в любом, выбранном им направлении.

Не говоря ни слова, он быстро разделся, и она жадно начала разглядывать его тело.

Манфреди просто зашипел от злости, когда увидел длинную царапину на внутренней поверхности ее бедра. Глаза его гневно засверкали.