Джордан Пенни: Суровый урок

Сара слушала сестру, нахмурив брови. Она вдруг почувствовала щемящую нежность и сочувствие к Грею. Каким, должно быть, одиноким он был в детстве. Но если это так, тогда он должен лучше понимать и больше жалеть своего сына. Впрочем, Сара знала толк в психологии и понимала, что взрослые часто наносят своим детям те же самые удары, от которых настрадались в свое время сами, - иногда сознательно, но гораздо чаще бессознательно, не подозревая, что из-за этих глубоко спрятанных обид и огорчений они не могут уйти от своего прошлого и позволить своим детям наслаждаться жизнью. Большинство людеД бывают потрясены этой психологической истиной и отказываются ее признать.

Может быть, с Греем происходит нечто подобное? Может, он подсознательно отказывает сыну в счастье?

Я делаю необоснованные выводы, позволяю чувствам взять верх, сказала себе Сара, стараясь сосредоточиться на карте. Сейчас Роберту нужен человек, который осторожно и неторопливо укрепил бы его отношения с отцом, а не разладил их. Но это вовсе не мое дело, напомнила себе Сара. Единственное, что я в силах сделать, так это успокоить, насколько возможно, Роберта и объяснить ему, какие опасности могут ему угрожать, если он решится на второй побег.

Жаль, что Грей не нашел вместо миссис Джекобс другую женщину, которая могла бы понять и утешить мальчика, так как Грею этих чувств, по-видимому, не хватает самому.

Ворота она нашла легко. Как только она подъехала к ним, они автоматически распахнулись, пропустив машину на покрытую гравием дорожку.

С фасада дом оказался еще больше, чем она себе представляла, и был выстроен в традиционном елизаветинском стиле, буквой Е. Дорога вела не к фасаду, а под кирпичную арку во двор, где когда-то помещались конюшни. Припарковав машину, Сара вышла из нее.

Показалось ей или звук ее шагов по двору в самом деле был очень громким?

Она подошла к парадному входу, остановилась, любуясь двойным рядом подстриженных тисовых деревьев, которые стояли по обе стороны дорожки.

Вдалеке за ними она увидела пруд и фонтан. Подумав мимоходом, что содержать дом и сад в порядке стоит целое состояние, она поднялась по ступенькам и дернула за цепочку звонка.

Долгое время царило молчание, и она уже начала подумывать, не приказал ли Грей не впускать ее, когда дверь приоткрылась на длину цепочки и знакомый голосок робко спросил:

- Это вы, Сара?

- Роберт... А где миссис Джекобс? - спросила она мальчика, когда он откинул цепочку.

- Она ушла домой, - ответил Роберт, когда дверь открылась и Сара вошла внутрь. - Она сказала, что ей не платят за то, чтобы присматривать за таким, как я, и что я действую ей на нервы, - добавил он огорченно.

Низкий потолок в холле был из толстых дубовых балок, деревянный пол натерт, громадный камин занимал одну из стен. Холл был безукоризненно чист, но от него веяло холодом. Дубовому комоду у стены явно не хватало кувшина с букетом ярких цветов; полу - разноцветного ковра. На верхние этажи вела лестница с солидными резными столбиками и сильно потертыми дубовыми ступеньками. Сквозь окно в середине лестницы, на повороте, лился мягкий солнечный свет; и вновь, любуясь тяжелой резной люстрой, которая свисала с потолка, Сара удивилась, почему никому не пришло в голову положить на подоконник удобную, мягкую подушку, и подумала, каким холодным кажется дом, несмотря на всю эту чистоту.

- Так ты дома один? - спросила она Роберта, когда тот взял ее за руку и потянул к одной из дверей, выходивших в холл.

- Да, отец на работе.

- А миссис Джекобс вернется?

- Нет, - Роберт покачал головой, - по крайней мере пока я здесь. Она сказала, что дети - это сущее наказание и есть много мест, где можно найти себе работу, не встречаясь с ними.

Слезы выступили у него на глазах, когда он повернулся и взглянул на нее.

- Отец рассердится на меня, правда? Но я не виноват, что пролил молоко. Я поскользнулся на полу...

Гнев и отвращение охватили Сару. Какой отец может оставить своего ребенка на попечение такой женщины, как миссис Джекобс, и как эта женщина может бросить шестилетнего малыша, такого беспомощного, одного!

Роберт толкнул дверь, которая, как поняла Сара, вела в кухню. Она еще больше рассердилась, когда увидела на полу молочную лужу, в ней плавали мелкие осколки стекла. Так миссис Джекобс ушла, даже не убрав?

Сара начала вытирать лужу и подбирать осколки. Пока она этим занималась, Роберт, со слезами на глазах, рассказывал, как все случилось: ему было трудно дотянуться до холодильника, где стояло молоко, оно пролилось, когда он наливал его себе в кашу.