Дженнифер Блейк - Черная маска

- Только мы и можем.

- Но это не правильно! Это несправедливо! - воскликнула она в отчаянии, глаза ее жгли слезы.

- А что сейчас вообще справедливо? Вожак взмахнул веревкой, и петля опустилась на плечи Мартина. Главарь повернулся к Летти и Рэнсому.

- Вы оба нас обяжете, если поскорее уйдете. Теперь мы сами обо всем позаботимся.

Смысл происходящего дошел до всех троих не сразу. Первым его понял Мартин. Он упал на колени и начал молить о пощаде.

Рэнсом нахмурился и покачал головой:

- Мы уйдем, только если Мартин уйдет с нами.

- Убирайся отсюда, сынок. Мы уступили тебе с Брэдли Линкольном, но сейчас этого не будет. Предоставь его нам.

- Правосудию веревки? Давайте я его заберу и сдам военным.

- Чтобы он мог отболтаться? Нет уж. Он подонок. Можешь винить войну, "саквояжников", что угодно, но он все равно подонок.

- Неважно, кто он. Виновен он или нет, должен решить суд.

- Мы и есть суд. И судьи, и присяжные заседатели.

- Так вы делаете только хуже для всех. Я не могу этого допустить.

Летти понимала, что все напрасно: их слишком много, и они очень решительно настроены. И все-таки Рэнсом пытался их остановить. Таким уж он был человеком. Осознав все это наконец, она ощутила в груди такой прилив любви и гордости, что это почти вытеснило страх.

- Тебе не должно быть дела до этого. Ты все равно не можешь нам помешать. - Главарь подал знак, и люди в простынях навели винтовки на Рэнсома. - Еще раз говорю тебе, убирайся отсюда, пока не случилось того, о чем мы все будем сожалеть.

- Это не правильно...

Вооруженные Рыцари начали приближаться, и Летти поняла, что настало ее время действовать.

- Пожалуйста! - взмолилась она, схватив Рэнсома за руку. - Пожалуйста, увези меня отсюда...

Она явственно ощутила напряжение от борьбы, которая происходила сейчас в душе Рэнсома. Ей стало страшно, что он откажется и будет драться с ними. Не столько из-за Мартина, сколько из-за того, что считал справедливым.

- Пожалуйста, Рэнсом, - прошептала она.

"Наверное, подействовало то, что я его так назвала, - подумала Летти. А может быть, тревога за меня".

Как бы то ни было, Рэнсом вдруг опустил голову, взял ее руку и медленно двинулся прочь. Кольцо людей в белых простынях разомкнулось, и они вышли из него. Потом кольцо снова сомкнулось и сжалось вокруг Мартина Идена.

Рэнсом пошел быстрее. Спотыкаясь и наступая на юбки, Летти ковыляла за ним, пригибаясь под ветками. Назад она оглянулась только один раз, когда Мартин начал визжать, но его не было видно за спинами людей в простынях. Содрогнувшись, Летти отвернулась и почти бегом бросилась за Рэнсомом.

Они нашли лошадей у обочины дороги - те мирно пощипывали траву, волоча за собой поводья. Зная, что Мартину его лошадь больше не потребуется, Рэнсом быстро и умело укоротил стремена. Потом он взял у Летти револьвер, засунул его себе за пояс и придержал лошадь, испуганную хриплыми криками Мартина, пока Летти садилась в седло.

Внезапно крики прекратились. Летти обхватила лошадь за шею и припала к ней головой, пережидая, когда пройдет дрожь в ногах. Рэнсом подъехал и положил руку ей на плечо:

- Мы ничего не смогли бы сделать. Ничего.

- Я знаю, - прошептала она.

- Он сам во всем виноват.

- Я знаю! Не в этом дело...

- А в чем же? Скажи мне.

"Она все равно обвиняет меня в том, что я не смог предотвратить эту казнь, - подумал Рэнсом. - А может, это я сам себя обвиняю?.."

Горло Летти мучительно сжалось.

- Господи милосердный, я думала, это собираются сделать с тобой! - чуть слышно прошептала она.

Рэнсом не смог сдержать вздоха. Рука его на мгновение сжала ее плечо. Несколько отрывисто он произнес:

- Давай уедем отсюда.

Они скакали быстро, не оглядываясь; лица их словно застыли. Солнце палило над головами, но они не ощущали его жара. Лишь переезжая речку, они ненадолго остановились, чтобы дать лошадям напиться, а потом Пустились дальше.

Летти едва замечала, по каким дорогам они скакали, и не думала о том, куда они едут. А если и думала, то полагала, что они возвращаются в Сплендору, - пока Рэнсом не свернул на проселок и не остановился перед так хорошо знакомой хижиной под раскидистыми дубами. Летти пристально посмотрела на него, но ничего не сказала. Он помог ей выбраться из седла и повел лошадей под навес, а Летти подошла к крыльцу и села на ступеньки. Она машинально сняла шляпу, поправила растрепавшиеся волосы и, опершись локтями на колени, закрыла лицо руками. Внезапно ее охватил гнев - неудержимый гнев и горечь из-за этой его последней выходки. Ну зачем он привез ее сюда?! То, что этот гнев всего лишь скрывал боль, было неважно: он вполне годился вместо щита.