Дженнифер Блейк - Черная маска

Экипаж издавал такой шум, что Летти не слышала стука копыт и вздрогнула от неожиданности, когда с окном поравнялся всадник. Времени удивиться или испугаться не было. Она увидела очертания мужской головы, широкую спину и тут же поняла, кто это и зачем он здесь. Сердце больно забилось, она так крепко сжала руки, что лопнул шов на перчатке.

Летти услышала, как он крикнул кучеру что-то о срочном известии для одного из пассажиров. Экипаж начал замедлять ход. Затем дернулся и остановился. Коммивояжер захрапел и проснулся; священник открыл глаза и разжал руки на животе.

Дверь рядом с Летти распахнулась.

- Летти, дорогая, - сказал Рэнсом, - вы кое о чем забыли. Может быть, вы спуститесь? Я вам об этом расскажу.

- Это бессмысленно, - ответила Летти.

Она посмотрела ему прямо в глаза, надеясь, что он все поймет и не придется объясняться под любопытными взглядами священника и коммивояжера. Из этого ничего не вышло.

- Вы, возможно, правы, но я предпочитаю думать, что это не так, заметил он. Его карие глаза блестели.

- Вы не имеете права! - напыщенно произнес священник. - Если леди не желает с вами разговаривать, вы не можете...

- Сэр, вас это не касается, - перебил его Рэнсом и снова повернулся к Летти:

- Будьте благоразумны. Пусть эти люди спокойно продолжают путь, а мы с вами поговорим.

В этой просьбе Летти послышалась угроза, но относилась она скорее к ее попутчикам.

- Вы самый бессовестный, самый беспринципный...

- Но, по крайней мере, благодаря вам не повешенный. Я могу ознакомить этих джентльменов с целым списком ваших достоинств, но не думаю, что это их развлечет. Я торжественно обещаю вам, что доставлю вас в Колфакс, когда все выскажу, и вы успеете на поезд.

- Леди, ради бога... - начал коммивояжер, но умолк под тяжелым взглядом Рэнсома.

- Хорошо! - воскликнула Летти.

В ее голосе были раздражение и отчаяние. Она хотела избежать этого столкновения, но уж если не получилось, то нужно проявить хотя бы чуточку достоинства.

Рэнсом протянул руку. Летти положила пальцы на его ладонь и спустилась вниз, не глядя на него. Он отступил, отводя в сторону лошадь, и махнул кучеру. Тот щелкнул кнутом, и неуклюжий экипаж тронулся.

- Мой чемодан! - закричала Летти.

- Он будет ждать вас на станции в Колфаксе.

Она смотрела вслед экипажу, пока тот не исчез за поворотом. Когда его не стало, Летти сосредоточила внимание на лесе, который в этом месте обступал их со всех сторон: сосны, дубы, ясени, побеги пекана и эвкалипта.

- Летти, посмотри на меня!

Ей этого совсем не хотелось. Она вся напряглась, заставляя себя повернуться к нему, а когда наконец подняла глаза, замерла, не в силах вымолвить ни слова.

Перед ней стоял Рэнни. Солнце переливалось в золоте его волос, лицо было серьезным. Он ждал. Но ведь Рэнни никогда не существовало. Лицо Летти исказилось от боли, она отпрянула.

- Не надо!

- Что не надо? Это я, Летти.

- Нет.

Он поймал ее руку и снова повернул к себе:

- Но это так. Чего ты боишься?

- Ничего! Отпусти меня. Это все, что я хочу.

- Я не могу. Во всяком случае, не так. Я люблю тебя, Летти.

- Неужели? Который из вас? - спросила она с горечью и болью.

Он непонимающе посмотрел на нее, потом тяжело вздохнул:

- Так вот в чем дело...

- А чего ты ждал? Я знала двоих и каждого по-своему любила. Но оба оказались ненастоящими.

Рэнсом уже потянулся, чтобы обнять ее: ведь она призналась ему в любви и была так хороша в этой шляпке, сдвинутой чуть вперед на высоко уложенных волосах. Нежная тюлевая вуаль смягчала вызов во взгляде. Но она сказала "любила" так, будто уже не чувствовала этого. Словно все уже в прошлом.

- Неужели это так невозможно, - сказал он тихим низким голосом, смириться с мыслью, что я - это они оба?

Звучание его слов глубоко задело ее, всколыхнув волны чувств, как камешек, брошенный в тихую воду. Летти хотелось верить ему, хотелось броситься к нему в объятия. Но что-то мешало.

- Ты не можешь быть и тем и другим! - в отчаянии воскликнула она.

- Но почему?

Рэнсом вдруг почувствовал такую боль, какую не причиняла ни одна рана. Он не мог убедить Летти словами и не смел применить силу, потому что боялся вызвать ее презрение. И вполне справедливо. Похоже, ей нельзя было ничего доказать.

- Невозможно поверить, что два таких разных человека могут уживаться в одном. Кто-то один - ненастоящий.

- Кто?

- Этого я не знаю, - чуть слышно прошептала она. Он продолжал, не отрываясь, смотреть на лее.

- Если бы ты могла выбрать, если бы могла сказать, который тебе ближе, кого бы ты назвала?