Герман Воук - Марджори

А потом она встретила Джорджа Дробеса.

Он жил в Бронксе и входил в Еврейскую ассоциацию молодых людей. Марджори пришла туда посмотреть любительский спектакль «Страсть под вязами». Вместе с парнем, имя которого она уже забыла, хотя помнила, что у него были редкие зубы и потные ладони. После спектакля были танцы. Джордж Дробес пригласил ее. Первым впечатлением о нем было то, что у него приятно сухие ладони. Затем с некоторым удивлением она обнаружила, что танцует не с мальчиком, а с мужчиной. Она и раньше танцевала с мужчинами — с дядями, со старшими двадцатилетними кузенами, — но сейчас к ней впервые приблизился взрослый незнакомый мужчина, впервые в ее самостоятельной жизни.

Джордж приглашал ее несколько раз и в конце концов, выведя ее в танце в тихий коридор, попросил у нее номер телефона.

Марджори была ослеплена. Она еще не доросла до своего полного роста. Джордж был на голову выше ее. Она не видела ни его очков, ни покрасневшего носа, не слышала, что он гнусавит. Она видела серьезного учтивого двадцатилетнего мужчину, который за ней ухаживал. За ней, девчонкой пятнадцати с половиной лет, едва расставшейся с детскими играми, хлопающей пузырьками из жевательной резинки и вырезающей из журналов фотографии кинозвезд. У Джорджа было узкое худощавое лицо, тонкие губы и густые темные волосы. Улыбка его была мягкой и слегка меланхоличной. Она дала ему номер своего телефона, и некоторое время они еще проговорили о пустяках. Но он был для нее слишком крупной, сильной и ненадежной рыбой, попавшейся в ее неопытные сети. Она не могла думать ни о чем, кроме своего возраста, и в конце концов проговорилась. Джордж был поражен; по его словам, он дал бы ей все восемнадцать. Разговор заглох. Он отвел ее к спутнику с влажными руками и больше не приглашал. В ту ночь Марджори с трудом смогла заснуть, вспоминая Джорджа и ненавидя себя за то, что упустила его.

В течение следующих двух недель, когда бы ни зазвонил телефон, Марджори бросалась к нему с надеждой, но каждый раз звонил кто-нибудь другой, а не этот удивительный двадцатилетний мужчина. Почти месяц спустя, когда она уже потеряла всякую надежду, в один из дождливых вечеров он действительно позвонил. Он говорил резко и кратко. Помнит ли она его? Все ли у нее в порядке? Не хотела бы она пойти с ним на танцевальный вечер в Городской колледж? Да, да, да, отвечала Марджори, задыхаясь от волнения, и на этом разговор закончился. Она стояла с трубкой в руке, онемев от счастья.

Конечно, она должна была все рассказать матери. Миссис Моргенштерн потребовалось всего несколько минут, чтобы выведать у своей трясущейся дочери все, что она знала о Джордже Дробесе. Поскольку она была взволнована меньше, чем Марджи, ей удалось понять, что ему двадцать лет и он учится в колледже на бактериолога. Она не была в таком же восторге, как дочь, от того, что он пригласил на вечер девочку, которой нет еще шестнадцати.

— Если он действительно такой замечательный человек, что заставляет его возиться с таким ребенком, как ты? — спросила она.

— Ну, мама, ты всегда видишь все в черном цвете. Разве не может быть, что я ему просто понравилась?

В конце концов мать неохотно согласилась на это свидание дочери, и ей даже частично передалось ее волнение, когда она покупала ей в универмаге вечернее платье. Все две недели Марджори не думала ни о чем, кроме вечера танцев. Они с матерью вели нескончаемые дебаты о ее прическе, макияже, цвете туфель и форме груди. А в день свидания вообще весь дом семьи Моргенштерн был охвачен циклоном, в центре которого была сама Марджори, возбужденная и нетерпеливая. За час до назначенного времени все было готово. Теперь оставалось только ждать. Прошла целая вечность, прежде чем раздался звонок в дверь. Марджори побежала открывать. Она выглядела пятнадцатилетней девочкой с сияющими глазами, с развитой не по годам грудью, которая сейчас тяжело дышала под тюлевыми оборками ее голубого платья.

Увидев Джорджа, она чуть не потеряла сознание. Перед ней стоял смуглый красивый мужчина в форме армейского офицера, ярко сиявшей медными пуговицами. Во время телефонного разговора он сам так волновался, что забыл упомянуть: танцевальный вечер устраивался Резервным офицерским корпусом.

Военной формой он очаровал всю семью. Миссис Моргенштерн была с ним так вежлива, как ни с одним из кавалеров дочери. Отец же вообще ничего не говорил, а только смотрел на него почти с благоговением. Младший брат Марджори, Сет, одиннадцатилетний шустрый мальчишка, только что тщательно умытый, весело скакал вокруг гостя, салютуя и напевая песенку «Звезды и нашивки с нами всегда». Что же касается Марджори, то восторг от встречи ей омрачила внезапно появившаяся мысль, что их гостиная представляет собой отвратительную тесную дыру, обставленную ужасной, безвкусной мебелью. Она не могла понять, почему так долго этого не замечала.