Робер Гайар - Мария, тайная жена

— Госпожа Жозефина Бабин! — крикнула Жюли, стараясь привлечь ее внимание.

Жозефина резко обернулась и зло взглянула на девушку.

— Госпожа? С какой стати ты зовешь меня госпожой? Что это за новая манера? Воображаешь, что находишься при дворе его величества?

— Благодарю вас за разъяснение, но мне нужно совсем другое, — ответила Жюли. — Мне нужна женщина, которую зовут Бабин, а она скажет мне, где я смогу найти человека, который, как говорят, не боится жить с ней в одной берлоге.

— В берлоге? — взвизгнула Жозефина, снова сплевывая от переполнившего ее возмущения. — В берлоге, говоришь? Мой дом, по-твоему, берлога? А в каком свинарнике обитаешь ты, сатана бесхвостая? Но сперва я хочу знать, зачем тебе нужен мой парень, если предположить, что именно Ива Лефора ты ищешь?

— Вы знакомы с Ивом Лефором?

— Знакома ли я с ним? — презрительно усмехнулась Жозефина. — Конечно, знакома! Знаю его так же хорошо, как нищий свою тарелку для милостыни.

— Послушай, женщина, — сказала Жюли. — У меня мало времени, и я должна поскорее поговорить с Ивом Лефором в интересах моего хозяина.

Схватившись за живот, Жозефина буквально затряслась от смеха.

— Рассмешила меня, — проговорила она, с трудом переводя дыхание, — рассмешила меня брехня о твоем хозяине! Ты думаешь, Жозефина попадется на эту удочку? Твой хозяин? Ну, хорошо, скажи-ка, кто он, этот хозяин, который не дает тебе покоя?

— Генерал дю Парке, — ответила Жюли с притворной скромностью.

Жозефина от неожиданности разинула рот, и глиняная трубка полетела на землю, но ошеломленная женщина этого даже не заметила.

— Генерал дю Парке? — повторила она.

— Он самый!

Все еще сомневаясь, Жозефина Бабин колебалась. Она окинула взглядом коня Жюли, потом подошла и пощупала ткань ее платья. Наконец она заметила:

— Как это возможно? Ведь генерал в плену на Сент-Китсе, во всяком случае, я так слышала.

— Верно. Но он сумел передать мне послание, с которым я должна познакомить его офицера Ива Лефора.

Вытерев руки о собственные лохмотья, Жозефина глубоко вздохнула и указала вниз по течению реки.

— Иди в этом направлении, — пояснила она. — Возможно, найдешь его там. Ловит рыбу на правом берегу, один или с чертовым францисканцем. Если его нет, то скорее всего отыщешь его и монаха в таверне «У гуся». Но сперва скажи мне, что нужно генералу?

— Скажу позднее, — пообещала Жюли с невинным видом. — Как-нибудь! Спасибо, Жозефина Бабин.

Ловко вскочив в седло без посторонней помощи, Жюли поехала вдоль реки. Вскоре она услышала громкие крики, словно какие-то люди отчаянно спорили между собой хриплыми голосами. Сойдя с коня, Жюли тихо прокралась через кусты к тому месту, где, по ее предположениям, сидели двое мужчин.

Сквозь ветки кустарника Жюли увидела человека, которого искала. Ив Лефор рыбачил, расстегнув кожаную куртку и положив поблизости шпагу и пистолеты. На противоположном берегу сидел с удочкой в руках другой мужчина, в терпеливом ожидании, когда клюнет рыбка. Если бы Жозефина не сказала, что с Лефором водит компанию францисканец, Жюли никогда бы не приняла этого краснолицего человека за монаха. Он снял и аккуратно положил свою сутану возле мешка, который время от времени судорожно вздрагивал. Очевидно, францисканец был весьма искусным рыболовом.

Положив удочку и вытянув руки, он ловко поймал бутылку с вином, брошенную через речку Лефором. Приложив бутылку ко рту, монах начал, не отрываясь, пить, и тонкая темно-красная струйка проложила путь через густые заросли волос на его груди. Утолив жажду, он вытер губы тыльной стороной ладони и швырнул бутылку назад Лефору, который подхватил ее с не меньшим проворством, чем перед тем францисканец.

Промочив как следует горло, монах возобновил со своим товарищем дружескую беседу, которую Жюли поначалу приняла за сердитый спор.

— Пусть бунтовщики только попробуют поджечь мою церковь! Гореть мне в аду, если я не сумею справиться с целой дюжиной прохвостов, черт возьми!

— Святой отец, никак вы поминаете черта? — спросил Лефор с усмешкой.

— Клянусь святым Георгием, сын мой, стоит мне только сбросить монашескую одежду, и тонзура уже ничего не значит! А ради доброго дела — Божьего или генеральского — я могу браниться не хуже моряка, плавающего под черным флагом.

От дальнейшего подслушивания и подглядывания никакой пользы, подумала Жюли и, протиснувшись через кусты, легко спрыгнула на берег, где сидел Лефор.