Робер Гайар - Мария, тайная жена

— Ив, — сказал он, — ты ведь не забыл, как мы сражались бок о бок, когда сбросили англичан обратно в море?

— Мне очень жаль, — ответил Лефор, — но я поклялся не оставлять свидетелей, и только мне и моим друзьям позволено пережить этот праздник, придуманный Бофором! Мне действительно очень жаль, приятель, но я вынужден всадить пулю промеж твоих глаз.

— Проклятый разбойник, чтоб ты сгорел в аду! — заревел Лапьер и, размахивая шпагой, которую держал в единственной руке, стал наступать на Лефора. Не выстрели тот без промедления, ему не миновать бы смерти. Падая замертво, Лапьер все же успел распороть рукав камзола Лефора.

И вот Лефор, даже не взглянув на последнюю жертву, повернулся к старику. Отбросив шпагу, старик стоял, скрестив руки на груди и мужественно ожидая конца, который, как он хорошо понимал, уже был близок. Лефор пребывал в нерешительности: оба пистолета он уже разрядил, а кинжала лишился. Если бы его противник не расстался со шпагой, то мог бы с успехом атаковать старого пирата.

— Мясник! — заговорил старик спокойно. — Одному дьяволу известно, кто заплатил тебе за эту гнусность! Но помни, в один прекрасный день тебе придется расплачиваться за совершенные тобой преступления. Я не стану молить о пощаде, но твердо знаю, что моя смерть будет отомщена.

— Ба! — ответил Лефор. — Человек, которому суждено погибнуть от меча, не попадет на виселицу. Справедливая поговорка, старик, и мне хотелось бы знать, какую судьбу уготовила тебе смерть, ведь у меня в руках ничего нет. И клянусь пресвятой Девой Марией, если бы я не держал слова так же крепко, как любой настоящий мужчина, носящий золотые шпоры, то я бы сам довел тебя до двери и, быть может, даже до дому! Но подобная слабость сейчас неуместна, а потому, добрый человек, я должен попросить тебя вытянуть шею: я собираюсь задушить вас.

Подобно дикому зверю, Лефор набросился на бедного старика и сдавил ему горло своими огромными ладонями.

Выйдя наконец из большого зала, Лефор увидел своих людей, которые, удалившись с места схватки, стояли группой на дальнем конце крепостного двора. Возле них с лицом более бледным, чем у валявшихся в зале трупов, беспокойно ходил взад и вперед Лапьерье.

Подойдя к нему, Лефор заявил:

— Ну что ж, половина дела сделана и к тому же сделана как следует. Вы уже приняли меры к розыску остальных?

— Каких остальных? — спросил Лапьерье.

— Боже мой! — воскликнул Лефор. — Сообщников, конечно! Тех, которые пока себя ничем не проявили. Пошлите за Бильярделем, дайте нам двадцать вооруженных всадников, и мы обыщем весь остров. Мне известно, кого следует арестовать. За два дня я их всех переловлю. А вам придется их судить и постарайтесь наказать так, чтоб другим было неповадно!

— Разве недостаточно уже пролито крови? — простонал Лапьерье.

Лефор лишь пожал плечами. Затем, заметив монаха, который, спрятав пистолеты и взяв в руки распятие, молился за души усопших, он, бесцеремонно прервав набожный речитатив, крикнул:

— Святой отец! Я должен вам кувшин кларета. Вы его действительно заслужили. Но сейчас мне некогда, нужно ехать. Пасите собственное стадо, пока я собираю свое. До встречи «У гуся»!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Sunday — воскресенье (англ.).