Робер Гайар - Мария, тайная жена

— Ах, нет, оставьте ее в покое! — воскликнула Мария весело. — Не вечно она будет юной и беззаботной. Какое имеет значение, если она порой чересчур шаловлива? Когда монсеньор дю Парке вернется на остров, все опять войдет в свою колею, можете не сомневаться!.. А теперь, пожалуйста, пройдемте со мной. Нам будет удобнее толковать в кабинете генерала.

Преисполненный сознанием собственной важности, Лефор последовал за Марией. Мадам де Сент-Андре не только нуждалась в нем, но показала себя с ним такой любезной, какой могла быть лишь она одна! Опьяненный дружелюбным приемом, он казался самому себе прямо-таки легендарным героем.

Выпятив грудь, Лефор самодовольной походкой вошел в кабинет и прикрыл дверь.

— Пожалуйста, садитесь, сударь, — пригласила Мария, присаживаясь за письменный стол. — Скажите, вы слышали последние новости?

Лефор взглянул на нее снисходительно сверху вниз.

— Никто не информирован лучше меня о том, что происходит на острове и что должно произойти… Но увы!

Лефор со вздохом замолчал.

— И что значит «но увы?» — подбодрила Мария.

С явным упреком в голосе бывший пират сказал:

— А «но увы» значит то, что все мои знания бесполезны. Тот, кто мог бы извлечь выгоды из них, заткнул уши и надел шоры на глаза.

— Я в состоянии понять ваше возмущение тем, как с вами обошлись. Однако я уверена, что из преданности генералу вы готовы забыть о причиненных вам обидах и — более того — участвовать в борьбе против тех, кто в его отсутствие пытается отобрать у него власть.

— Сударыня, — вскричал Лефор, гулко хлопая себя ладонью по груди, — ничей голос не останется неуслышанным, если призовет обнажить мою шпагу за генерала!

— Прекрасно, — ответила Мария. — Я должна сообщить вам некоторые секретные сведения, поскольку вполне вам доверяю.

Внезапно она поднялась и начала расхаживать по кабинету взад и вперед. Лицо сделалось непроницаемым, и на Лефора произвело сильное впечатление появившееся на нем выражение крайней суровости.

— Лефор, — проговорила Мария наконец, — то, что я вам скажу, вы должны поклясться никогда и никому не повторять. Вы даете мне слово?

— Клянусь, сударыня, всем для меня святым — вот этой парой пистолетов, подаренных мне лично генералом. Они наделены чудесной силой, так как позволяют поражать моих противников практически не целясь!

— Ну что ж, первое мое сообщение касается как раз генерала. Благодарю вас за данное вами слово, Лефор, но не просите меня о каких-либо разъяснениях. Итак, дело в том, что за несколько дней до отъезда генерала на Сент-Китс он и я были тайно повенчаны.

Разинув рот, ошеломленный Лефор лишь таращил на нее глаза, не в состоянии произнести ни слова. Наконец он, заикаясь, пробормотал:

— Вы… тайно повенчаны?

— Да, мой друг, — ответила Мария. — Именно поэтому мне хотелось бы рассчитывать на вашу помощь, как если бы вы помогали самому генералу.

— Сударыня! — вскричал Лефор совершенно вне себя от охвативших его чувств. — Я ваш душой и телом! Что я должен сделать? Только одно ваше слово, и я сделаю. Кого я должен пришить?

— Я еще не закончила, Лефор, — сказала Мария. — Сперва позвольте объяснить. Вам известно, что некоторые колонисты хотят заставить Лапьерье подписать хартию, согласно которой они станут абсолютно независимыми от Американской островной компании?

— Неужели? — проговорил Лефор невозмутимо. — Если бы вы тогда послушали меня, стервятники уже давно бы растащили кости этого Бофора, и Лапьерье не нужно было бы подписывать какую-то хартию!

— Как бы там ни было, но мятежники дали Лапьерье четыре дня на размышление. Один день уже прошел. Если он откажется подписать, то произойдут, несомненно, серьезные беспорядки, куда более серьезные, чем последний бунт. Если же Лапьерье подпишет хартию, то лишится всякой власти, и генералу, когда он вернется, ее уже не восстановить, так как он не сможет снова заставить колонистов подчиняться его распоряжениям! И на острове наступит подлинная анархия. О да, им ужасно хочется управлять самим, но кто тогда станет покупать их продукцию? Кто станет их кормить? Ведь они не в состоянии обеспечить себя продовольствием круглый год! Как бы вы поступили на месте временного губернатора?

— Сударыня, на месте Лапьерье, я бы посадил бунтовщиков в тюрьму и объявил по острову, что в случае поджога, убийства или даже простого намека на заговор, заключенные мятежники будут немедленно казнены, без всякого суда!