Сандра Браун - Любовь Чейза

Общая спальня, впрочем, это свято. Несмотря на то что он намеревался дать клятву и перед лицом закона назвать Марси своей женой, в его сердце женой навсегда останется Таня. Он не прочь периодически делить ложе с Марси, но спать будет в другой комнате.

Проблемы сыпались одна за другой: нужно было сдать анализ крови, купить лицензию, поспорить с братом, успокоить мать, держать себя в руках, чтобы не убить сестру, если она еще раз спросит, а в своем ли он уме, и купить новый черный костюм.

С погодой, слава Богу, повезло, и родители его будущей жены, приехав накануне вечером, пригласили остальных Тайлеров, Марси, его на обед в загородный клуб «Милтон-Пойнт». Супруги Джонс были на седьмом небе от счастья, поскольку их единственная дочь наконец-то выходила замуж. Хвала Господу, она не останется старой девой! Чейзу стало даже как-то неловко за Марси. Жених с невестой казались единственными счастливыми людьми за столом.

Впрочем, надо отдать должное Лори: она сделала все возможное, чтобы разрядить эту напряженную атмосферу и устроить настоящий праздник. Пэт Буш, как мог, оказывал ей моральную поддержку. Девон тоже старалась изо всех сил и поддерживала беседу, как только та норовила угаснуть, но нервозность журналистки проявлялась в колоссальном аппетите, что и стало предметом шуток.

Сейдж под страхом смерти запретили высказывать свое мнение. Потому-то в конце вечера, когда она обнимала свою будущую невестку и желала ей доброй ночи, можно было подумать, что Марси преступница, приговоренная к работе на галерах, а отнюдь не новобрачная на пути к алтарю.

Лаки тоже не прочь был поддержать разговор, но сердитый взгляд выдавал его с головой. Брат, по его мнению, совершал непоправимую ошибку.

Глядя на рядом стоящую женщину Чейз спрашивал себя: а не сон ли все это? Смотреть на Марси было более чем приятно: в своем белом шерстяном костюме, мягком и похожем на подвенечное платье, она выглядела просто красавицей. Волосы невеста забрала наверх, на голову надела маленькую шляпку с вуалью, под которой искрились и улыбались удивительные голубые глаза.

— Нервничаешь? — спросила она Чейза.

— Неудобно как-то, — признался он. — Не хватило времени переделать пиджак от костюма: сидит на мне в обтяжку.

Она протянула руку и коснулась его широких плеч.

— Это плата за то, что у тебя такие широкие плечи.

Чейз рефлекторно дернулся, но вряд ли причиной тому стало неожиданное прикосновение Марси, так похожее на прикосновение жены, поскольку как раз в этот момент объявили, что судья ждет их.

Они столпились в тихом, отделанном панелями зале — жених и невеста, родители Марси, остальные Тайлеры и Пэт Буш. Не слишком веселое собрание.

Струны памяти потянули мысли Чейза назад, в прошлое, к чудесной, освещенной свечами свадьбе в церкви Большая семья Тани занимала тогда несколько скамей впереди. Это было счастливое событие, хотя обе матери немного поплакали в кружевные платочки, которые Таня вышила и подарила им. Никто из присутствующих не сомневался во взаимности жениха и невесты. Таня выглядела такой красивой — прямо дух захватывало, когда она скользила по проходу в своем белом платье. Они поклялись в любви и верности до самой смерти…

— Берешь ли ты, Чейз, Марси Джонс в законные супруги? Обязуешься ли любить, уважать, защищать и содержать ее до тех пор, пока вы оба живы?

Этот вопрос вырвал Чейза из сладких грез и вернул к жестокой действительности. Он уставился на судью, который, недоумевая, ждал, потом заглянул в настороженные глаза Марси.

— Да.

Судья спросил то же у Марси, и она тихим, торжественным голосом ответила. Новобрачные обменялись простыми золотыми кольцами, судья провозгласил их мужем и женой, затем сказал Чейзу:

— Можете поцеловать новобрачную.

И сердце Чейза оборвалось.

После Таниной смерти он спал со множеством женщин, но ни одну из них не целовал. Почему-то это слияние ртов казалось ему более интимным и личным, чем излияние внутри женского тела. Поцелуй совершается лицом к лицу, глаза в глаза и требует некоторой доли участия от обоих партнеров.

Чейз повернулся к новобрачной и обнял ее за плечи, слегка наклонил голову и помедлил. Родственники, казалось, одновременно затаили дыхание.

Он не мог смотреть Марси в глаза, потому что боялся найти в них тревогу или осуждение, а сосредоточился на ее губах: они были красивой формы. Цвета персиков в саду, когда те уже созрели, мягкие на вид, чуть трепетные…