Песнь любви

А постучали, потому что в эту ночь халиф Харун ар-Рашид [14] Харун ар-Рашид — арабский халиф, правил в 786–809 годах, особым почтением у своих подданных не пользовался. вместе со своим визирем Джафаром и палачом его мести Масруром вышел пройтись и послушать, не произошло ли чего-нибудь нового. По таким случаям халиф имел обычай переодеваться в одежды купцов. И когда они вышли этой ночью и пересекли город, их путь пришелся мимо дома, где остановились носильщик и календеры. Услыхав пение и искусную игру на инструментах, халиф сказал Джафару: «Я хочу войти в этот дом, послушать эту музыку и увидеть, кто так сладостно поет». — «О повелитель правоверных! — воскликнул визирь. — Это люди, которых забрал хмель, и я боюсь, что нас от них постигнет зло». Но халиф непреклонно настаивал: «Я непременно войду туда! И хочу, чтобы ты придумал, как нам проникнуть внутрь». Тогда Джафар отвечал: «Слушаю и повинуюсь!» — затем подошел и постучал в дверь. Привратница вышла и открыла ставни, Джафар выступил вперед, облобызал землю и сказал: «О госпожа, мы купцы из Табарии [15] Табария (древняя Тивериада) — город в Палестине. . В Багдаде уже десять дней, продали свои товары, а стоим в хане купцов. Один купец пригласил нас сегодня в свой дом, мы пришли к нему, и он предложил нам поесть, и мы поели, а потом некоторое время беседовали с ним. Когда же он разрешил нам удалиться, мы, чужеземцы, вышли, по темноте сбились с дороги к хану, где стоим. Может быть, вы будете милостивы и позволите войти к вам и переночевать сегодня ночью, а вам будет небесная награда?». Привратница посмотрела на пришедших, которые были одеты как купцы и имели почтенный вид, и, вернувшись к сестрам, передала рассказ Джафара. Сестры опечалились и сказали: «Пусть войдут».

Девушка вернулась к пришедшим и открыла им дверь, они же спросили: «Входить ли нам с твоего разрешения?». «Входите», — ответила привратница, и халиф с Джафаром и Масруром переступили порог. Увидев прибывших гостей, девушки поднялись им навстречу и усадили рядом, но, оказывая почтение, сказали: «Простор и уют гостям, однако у нас есть для вас условие». — «Какое же?» — спросили пришедшие и в ответ услышали: «Не говорите о том, что вас не касается, а не то услышите то, что вам не понравится». И те согласились: «Хорошо!». Потом сели пить и беседовать. Халиф посмотрел на трех календеров, увидел, что они кривые на правый глаз, и изумился этому, а, взглянув на девушек, столь красивых и прекрасных, пришел в недоумение и удивился. Когда начались беседы и разговоры, халифу предложили: «Пей!», — но он ответил: «Я намереваюсь совершить паломничество» [16] Собираясь в паломничество, мусульмане тщательно соблюдают предписания своей религии, которая, как известно, запрещает пить вино. . Тогда привратница встала, принесла скатерть, шитую золотом, поставила на нее фарфоровую кружку, а в нее влила ивового соку и положила ложку снегу да кусок сахару. Халиф поблагодарил ее и подумал про себя: «Клянусь Аллахом, я непременно вознагражу ее завтра за ее благой поступок!».

И они занялись беседой, и, когда вино взяло власть, госпожа дома встала и поклонилась им, а потом взяла за руку одну из женщин и сказала: «О сестрицы, исполним наш долг». Сестры ответили согласием, после чего привратница встала, прибрала помещение, выбросила очистки, переменила куренья и вытерла середину покоя. Она посадила календеров на скамью у возвышения, а халифа, Джафара и Масрура — на скамью в другом конце покоя, носильщику же крикнула: «Как ничтожна твоя любовь! Ты ведь не чужой, а из обитателей дома!». Носильщик встал и, затянув пояс, спросил: «Что тебе нужно?». И та ответила: «Стой на месте!». Потом поднялась третья женщина, она поставила посреди покоя скамеечку, а затем открыла чуланчик и сказала носильщику: «Помоги мне!». Тот увидал там двух черных собак с цепями на шее. Женщина указала на них и сказала: «Возьми». Носильщик повиновался и вышел с ними на середину помещения.

Тогда хозяйка дома обнажила руки до локтя, взяла бич и велела ему: «Выведи одну из них на середину! И тот потащил собаку за цепь, а она завыла и потянулась головой к хозяйке. И тут принялась женщина бить животину по голове… А та выла и скулила, но женщина не унималась, до тех пор пока у нее не устали руки. И когда она бросила бич, то прижала собаку к груди, вытерла ей слезы и поцеловала в голову, а затем сказала носильщику: «Возьми ее и подай вторую». И носильщик привел, и женщина сделала с ней то же, что с первой.