Наталья Стеркина - Соучастница

Стоя возле стола в гостиной Русского дома, оглядывая собирающуюся публику, Ирина ждала Игорю и гадала: "Придет - не придет". Он пришел, кивнул ей, сел возле окна, достал какой-то блокнотик. Ирину поразило сходство с описанной когда-то ею сценой в рассказе "Перевод на русский не желателен". Будет рисовать бабочек, всяких змеек? Нет, просто вертел блокнот в руках, смотрел в окно. Ирина досадовала, но весь свой пыл, всю энергию адресовала ему. Наконец, ей зааплодировали. "Все. Справилась", сказала себе Ирина, захлопывая папку с бумагами. К ней подходили с комплиментами, цветами. Подошел Игорь. Склонился к руке: "Молодец!".

- Тебе, правда, понравилось?

- Было интересно. У тебя какие планы? Ужинаешь с ними? - он указал на устроителей.

- А у тебя?

- Я бы тебя украл. Поболтали бы.

- С удовольствием.

Ирина вежливо отговорилась неожиданно возникшими делами, выслушала еще раз благодарность и похвалу, и, с легким сердцем распрощавшись с ними, подошла к Пореву. Они шли в ногу. Игорь взял ее под руку.

- Не ожидал, Ирка, не ожидал кого-нибудь из прошлого встретить. Ты вообще-то как? Выглядишь прекрасно.

- Ты-то как? Что здесь делаешь?

- Да, так. Почти ничего. Немного халтурю для одного журнальчика. А вообще на "птичьих правах"

- А семья? - Ирина все же решила коснуться больного, чтобы побыстрее прояснить его обстоятельства.

- Семья в Канаде. Но теперь это не моя семья - Алика Келецкого. Впрочем, ты не знаешь, был такой удачливый да красивый. Все ему удавалось вот Инку мою тоже увести удалось. Да, наверное, к лучшему. Я, видишь ли, слишком московским остался, все, вишь, меня ностальгия - по 70-ым, по юности, по тому - сему. И писанина моя все о том. Да и в бизнесе все наперекосяк - не издатель я, видно, а так себе писатель. Черт его знает.

Они сидели за столиком, и пили, конечно, любимую обоими "Бехеровку". У Игоря нервно дергалась щека. Постарел, осунулся, но ему идет. Ирина попыталась рассказать о своих встречах с Алексеем, Шурой, но все никак не могла найти верного тона. Потом она и вовсе замолчала, потягивала молча свою "Бехеровку", да глядела на свечу. Как ни странно, на душе было спокойно. Кажется, и у Порева чуть улучшилось настроение - он тоже примолк, но глядел на Ирину спокойно, добро, внимательно. Он проводил ее, чмокнул в щеку, спросил, когда уезжает.

- Послезавтра, - ответила Ирина, дал свой адрес, попросил завтра навестить.

Утром, рано, Ирина опять гуляла по любимым дорожкам, слушала птиц. В Праге ей во все приезды нравилось просыпаться рано, пить кофе с рогаликом в маленьком кафе, заходить на рыночек у "Грачанской". Все нравилось. Сегодня же к состоянию обычной радости примешивалась тревога. Что-то дома? С детьми? Прислушалась к себе - нет, не то. Сегодня у нее свободный день, в эту поездку кроме лекции ничего и не намечалось, можно просто побродить, погулять... Откуда же взялась тревога? И вдруг она ясно почувствовала - это Игорь! С ним что-то. Ирина сунула руку в карман, слава Богу, бумажка с адресом не потерялась, и быстрыми шагами двинулась прочь от Града. К трамваям. Название улочки знакомое, кажется, года два назад случайно по ней проходила, недалеко от Карлова Университета. Ирина проехала на трамвае, вышла, пошла "ровно", как ей подсказала вежливая пани, потом повернула направо... Вот он небольшой отель, Ирина сказала консьержу, что ей нужен номер 17. Ей показали на второй этаж. Подошла к двери, постучала. Громче. Наконец Игорь приоткрыл дверь. На нем лица не было. Он почти качался. Ирина вошла. Дверь в ванну открыта, течет вода в раковину.

- Что с тобой?

- А-а, с дуру таблеток нажрался, решил все счеты закрыть. Но не хватило их, что ли. Только галлюцинации начались. Вот решил брюхо промыть... Душа, вишь, улетать не захотела, только ум замутился - глюки. Ты-то реальность? - он дернул щекой.

Ирина обняла его за плечи, втолкнула в ванну.

- Продолжай, Гарик, продолжай. Промывайся. Дурак ты... Если б я после каждого развода... - Ирина запнулась - было б кому говорить. Ладно. Бог миловал.

- Нас с тобой миловал, - сказала вслух Ирина. - А Сашка уже давно на том свету.

- Сашка? У.? Что ж ты не сказала?

А Ирина и сама не знала, почему вдруг вчера говорила про что угодно, только не о нем, даже о Шуре как-то так говорила, будто и не в связи с Сашиной смертью встречалась. "Наверное, потому, - подумала Ирина, - что это близко касается моих личных проблем, моего диагноза - "соучастница"- вот и промолчала". Ира пожала плечами. Ослабевшего Игоря она уложила. Присел рядом. Погладила по голове и сама себе удивилась: все происходило сейчас очень естественно. Ей-то казалось, что ни к кому она не сможет прикоснуться. Кольнула, какая-то "фантомная ревность" - непонятно к кому, но Ира отогнала, - не до тебя. Она смотрела на Игоря - он дремал. Она оставила его, пошла, подтерла пол, достала свежее полотенце. Осмотрелась. На кухне нашла кофе, печенье. Заварила себе. Вернулась с дымящейся чашкой в руке и опять села около Игоря. Вдруг он ясно произнес: