Энн Стюарт - Под покровом ночи

- Я уже боялась, что ты сбежал, - призналась Кэссиди, отпивая кофе. Напиток был густой и обжигающе горячий - Кэссиди, ещё не оправившейся от страха, он показался божественным.

- Да, я тоже об этом подумывал, - ответил Ричард.

- И что тебя удержало?

- Та же причина, по которой я в последний миг взял тебя с собой. Франческе может понадобиться твоя помощь.

Другого ответа Кэссиди, по большому счету, не ожидала; да и не заслуживала.

- Что ж, хоть какая-то польза от меня есть, - сухо промолвила она. - Я могу заботиться о детях, когда мне объясняют, какая опасность мне угрожает. Еще мне удается ублажать в постели закоренелых преступников, осужденных за убийство.

Ричард метнул на неё безразличный взгляд.

- Это верно, - кивнул он.

Обжигающий кофе выплеснулся ей на джинсы. Кэссиди поморщилась.

- Ты хоть представляешь, куда мы едем? - спросила она.

- Да.

Кэссиди закрыла глаза, мысленно считая до десяти. Потом спросила:

- А мне не расскажешь?

Молчание затянулось настолько, что Кэссиди захотелось визжать от бешенства и бессилия.

- Дом Скоттов находится неподалеку от Смаглерз-Нотча, - ответил наконец Ричард. - Уверен, что они все там.

- Почему?

- Потому что Скотт сказал Мабри, что увезет Франческу в Вермонт. Это приглашение мне. Он хочет, чтобы мы встретились. Он меня ждет. По-моему, это совершенно очевидно.

Кэссиди решила не обращать внимания на его язвительный тон.

- Почему это так уж очевидно? Что он от тебя хочет?

- Он хочет отомстить. Или ты уже забыла, что я убил его дочь? Его драгоценную принцессу.

- Но ведь это неправда! - не выдержала Кэссиди. - Это ведь случайно вышло. Она сама виновата...

- Замолчи! - свирепо оборвал её Ричард. - И - помалкивай в тряпочку! Твое мнение меня не интересует. Она мертва, и это главное. Не знаю, случайно она напоролась на нож или преднамеренно, и ещё сомневаюсь, мог ли её спасти. Главное - что я даже не пытался ей помочь, а этого уже ни один адвокат в мире не изменит. - Он в сердцах саданул кулаком по обтянутому кожей рулевому колесу. - Проклятье! Я же сказал себе, что больше не поддамся на твои штучки!

- Но я ведь ничего особенного не делала, - возмутилась Кэссиди.

- Кэсси, - спокойно, но разгневанно произнес Ричард. - После нескольких недель знакомства с тобой смертный приговор начинает казаться избавлением.

- Я не позволю им убить тебя! - пылко воскликнула Кэссиди.

Смех Ричард был холоднее студеной и ненастной ночи.

- Попробуй теперь их остановить! - сказал он. - Обращаться за помощью бесполезно - никто тебе не поверит. Дом Скотта - не просто его крепость это настоящая твердыня. Укрепленная цитадель на вершине горы. Если я туда попаду, одному из нас не снести головы. И тогда я либо отправлюсь на тот свет, либо стану убийцей. В любом случае власти меня по головке не погладят.

- Я не позволю им убить тебя! - упрямо повторила Кэссиди. В голосе появились пронзительные нотки.

На мгновение воцарилось молчание. Затем Ричард со вздохом промолвил:

- Послушай, Кэсс, неужели ты не понимаешь, что игра проиграна?

- Нет, - отрезала она. - Я привыкла верить людям. И я верю тебе.

- Да поможет тебе Бог, - снова вздохнул Ричард.

* * *

Ричард утратил ощущение времени. Кэсси, свернувшись на сиденье калачиком, негромко посапывала, а он, оставив позади Стоуи, въехал на горную дорогу, ведущую к Смаглерз-Нотчу. Во мраке забрезжила неясная серость - предвестник скорого рассвета. Он вел машину всю ночь.

Ричард повернул голову и посмотрел на Кэссиди. Под глазами её темнели круги, рыжие волосы разметались по бледному лицу. А уж одета она была совершенно не по погоде. Джинсы и свитер не спасут её от пронизывающего ветра и кусачей стужи, а кроссовки промокнут в первые же минуты восхождения.

И черт его дернул прихватить её с собой! Стоило ему только объехать её в последнее мгновение, и он бы растворился в нью-йоркской ночи, оставив её стоять на улице. Целой и невредимой.

Вместо этого его угораздило взять её с собой. Похоже, он начал сам напрашиваться на наказание. Просто мазохист какой-то, изводящий себя её присутствием. Ведь даже сейчас, с нервами на пределе, накачанный адреналином, он втайне мечтал о том, чтобы свернуть на обочину занесенной снегом дороги и прижать Кэссиди к сердцу. Обнять, ласкать, целовать нежную шею, грудь... Как он хотел любить её, и не только сейчас, а всегда!

Но для него уже не оставалось никакого "всегда". Он солгал Кэссиди, сказав, что одному из них с генералом не снести головы. На исходе дня погибнуть должны они оба.