Энн Стюарт - Под покровом ночи

Первой в палату вошла Мабри, а Ричард и Кэссиди остались в небольшой и безлюдной приемной. Кэссиди старалась не смотреть на Ричарда, опасаясь того, что может увидеть. Нервы её были напряжены до предела, и она всерьез боялась, что, взглянув на Ричарда и разглядев в его глазах холодное, убийственное презрение, не выдержит и сорвется.

Мабри вышла из палаты, лицо её было бледно как полотно, по щекам катились слезы. Кэссиди шагнула к ней, но тут, откуда ни возьмись, появилась Бриджит и, прижав Мабри к своей необъятной груди, начала нашептывать слова утешения.

- Иди теперь ты, Кэсси, - сказала она через плечо. - Я позабочусь о твоей мачехе.

Кэссиди не удержалась и украдкой взглянула на Ричарда. Лицо его казалось высеченным из гранита.

- Хочешь, чтобы пошел я? - спросил он.

Этого Кэссиди не ожидала.

- А ты хотел бы посмотреть на него?

- Не особенно.

- Тогда почему ты здесь?

- Ради тебя.

Вот так просто. И вот так непонятно. Особенно в эту минуту, когда на сердце Кэссиди скребли кошки. Она молча кивнула и проследовала за опрятной медсестрой в палату отца.

- Десять минут, - наставительно промолвила медсестра. - Скорее всего он вас не узнает, но... мало ли что.

Дверь за её спиной закрылась, и Кэссиди осталась наедине с отцом. В палате стоял равномерный гул. Сложные и непонятные приборы жужжали, гудели, тикали и попискивали, заставляя Шона дышать, прокачивая кровь по его жилам, поддерживая в нем жизнь.

Кэссиди подошла к кровати и остановилась. Она внезапно успокоилась.

- Ты как всегда не мог не устроить представления, - заговорила она. Неужто надо было так выпендриваться? Да ещё на собственной вечеринке?

Глубоко ввалившиеся глаза Шона были закрыты, лицо казалось пепельно-серым. Он казался неживым, выпотрошенным, костяком, обтянутым кожей.

Кэссиди прикоснулась к руке, свободной от трубочек и проводков.

- Ты ведь ещё жив, я знаю. И ты не имеешь права уйти, когда ещё так много не сделано. Да, книгу ты закончил. Ну и что? Что, если я скажу тебе, что все в ней вранье, с первой до последней буквы? Что тогда? Тебе это важно?

Не дождавшись ответа, она продолжила сама:

- Скорее всего - нет. Тебя всегда больше увлекала форма, нежели правда. Книга станет бестселлером, принесет уйму денег. Ты из-за денег пошел на это, да? Чтобы Мабри жила припеваючи?

Одно веко слегка дрогнуло, но приборы продолжали жужжать и гудеть с прежней безжалостной монотонностью.

- Разумеется, ты хотел прежде всего создать шедевр, - продолжила Кэссиди. - На альтруистический поступок ты не способен. И от меня ждешь того же. И, конечно, мечтаешь уйти, овеянный славой. Жаждешь получить ещё одну Пулитцеровскую премию, пусть даже - посмертно. Или, может, Нобелевскую? Я согласна получить её за тебя. Подготовлю трогательную речь про вас с Ричардом. К тому времени вы уже оба будете на том свете. Ты веришь в существование ада? Так вот, вы там встретитесь.

На мгновение ей показалось, что в лице Шона что-то изменилось. Кэссиди крепче стиснула его запястье и пригнулась ниже, разозленная, как никогда. Она и сама не понимала, почему плачет - не пришла в себя после стольких потрясений, должно быть. - Не смей умирать! - яростно прошипела она. - ты ещё не сказал мне, что любишь меня! Слышишь, черт бы тебя побрал? И я ещё не успела сказать, что люблю тебя!

Шон не шелохнулся.

- Послушай, сукин ты сын! - гневно выкрикнула Кэссиди. - Я не позволю тебе просто так умереть - подай хоть како-то знак!

Глаза умирающего приоткрылись. На какой-то ничтожный миг. Нос и рот его были закрыты респиратором, так что при всем желании Шон не мог вымолвить и слова. Но Кэссиди прочитала все, что хотела, в его потеплевшем и озадаченном взгляде. Почувствовала слабое прикосновение пальцев. И тут же глаза его закрылись, а рука обмякла.

Кэссиди отпустила отца. Смахнув с глаз слезинки выпрямившись и расправив плечи, направилась к выходу, надеясь, что

Ричард уже ушел и оставит её в покое.

Но Ричард - в полном одиночестве - ждал её, стоя посреди приемной. На мгновение Кэссиди приостановилась, не зная, как быть дальше.

- Мерзавец! - прошептала она себе под нос. - Он все-таки умер.

Почти сразу, всего через одно биение сердца, Ричард шагнул к ней, обнял и прижал к себе с такой силой, что кости Кэссиди хрустнули. Слезы полились градом. Все вдруг утратило для неё свой смысл. Она остро нуждалась в сочувствии, понимании и утешении. Но не в любом.

Смертельно опасные объятия Ричарда Тьернана - вот единственное, чего ей так остро недоставало.