Ларри Константин - Человеческий фактор в программировании

Даже если мы получим правильный показатель, сопоставление уровня повторного использования с материальным вознаграждением может создать проблемы. Тесная связь между простым и измеримым количеством обращений к компонентам и прямым поощрением, будь то кредит или ежеквартальная премия, может подорвать профессиональные ценности, на которых основано эффективное повторное использование. Когда работники начинают подстраивать свои действия под поощрительные схемы, то значение базовых ценностей и качественных подходов снижается, а зависимость от хорошо налаженной структуры вознаграждений возрастает.

Вот почему в одной из компьютерных компаний, логотип которой состоит из трех заглавных букв (IBM), деятельность группы, обеспечивающей возможность повторного использования, сосредоточена на создании особого корпоративного климата и культуры. Создаются условия, способствующие повторному использованию компонентов, что является общепринятой практикой в мире программ и программирования. Наличие или отсутствие таких условий может соответственно облегчить или затруднить процесс совместного использования замыслов и реализаций. Наверное, мне повезло в том, что мои мозги промыли учителя, считавшие, что в их интересах и в интересах наших будущих работодателей не заниматься изобретением колеса. Сначала в системах обработки данных по ядерной физике, а потом в стандартных прикладных программах для бизнеса мы создали и широко применяли библиотеки компонентов повторного использования. Этот опыт показал мне, что богатая библиотека компонентов в сочетании с эффективными инструментами сама по себе является вознаграждением. Польза здесь состоит в том, что вы можете в разумный срок находить нужный вам компонент, а затем легко его применять или адаптировать под текущую задачу. Каждый раз, когда это происходит, ваша решимость обращаться к архиву усиливается. Привычка заглядывать сначала в репозитарий или библиотеку становится естественной и перестает быть связанной с получением денежного вознаграждения или квартальной премии.

Наверное, хитроумные трюки и дополнительные вознаграждения более важны для слабых библиотек и неудобных инструментов. Возможно, это сигнализирует о необходимости пересмотреть корпоративную культуру и профессиональные ценности, которые в ней поощряются или не одобряются.

Из журнала Computer Language Magazine , том 9, № 7,1992 г.

Вы собираетесь изучить Smalltalk, или стать специалистом по Java, или освоить UML, но в сутках есть только двадцать четыре часа. Вы уже опаздываете со сдачей проекта «клиент-сервер», а ваши дети хотели бы хоть иногда видеть вас до того, как закончат школу. Попробуйте суперобучение! Как утверждает реклама, вы сможете научиться объектно-ориенти-рованному программированию за один час. Или иностранный язык — за три секунды. Суперобучение, ускоренные методы, мультисенсорное обучение. Новые методы, разработанные то ли русскими, то ли болгарами, то ли техасцами. Разве не здорово? Надеваете наушники, клюете носом и просыпаетесь, уже зная СОМ или API в Windows. Или проскальзываете на лекцию, недолго похрапываете и уходите, думая «объектами», словно всегда только этим и занимались. Хотите?

Сегодня это называется методами обучения во сне и подсознательного перепрограммирования бессознательного, но все начиналось с программ аудио-тренинга, курсов изучения иностранных языков на кассетах. А еще раньше были долгоиграющие пластинки и даже пластинки на 78 оборотов, что возвращает меня во времена запуска Спутника.

Спутник совершенно изменил мою жизнь. В 1957 году русские удивили и воодушевили весь мир, запустив первый искусственный спутник планеты. Это перевернуло представления американцев о космосе, о русских и о мозговитой молодежи, любящей науку. До запуска Спутника я был недо-оцененным неудачником. Почти за один день я стал неудачником, оцененным по достоинству.

И я решил изучать русский язык. Курсов по этому языку не было, поэтому я заказал недавно изданный, но уже устаревший курс «живого русского языка» на трех долгоиграющих пластинках. Надпись на конверте обещала быстрое и легкое освоение этого трудного языка. Уже через несколько месяцев я знал русский алфавит и мог на ломаном русском произнести несколько предложений, однако по-настоящему язык так и не выучил. Это трудно и требует много времени. На самом деле мне понадобилось совершить три консультационных поездки в Россию, прежде чем я смог говорить на улицах Москвы и Ленинграда. Но даже тогда все думали, что я говорю по-русски с болгарским акцентом.