Александр Журавлев - ДИАЛОГ С КОМПЬЮТЕРОМ

Взять хотя бы пример с названием аппаратов для автоматической переработки информации. Инженеры наверняка не посоветовались с лингвистами, когда придумывали имя своему детищу, поэтому имя получилось невыразительным и неуклюжим — электронно-вычислительная машина. Нормально функционировать в речи такое название, конечно, не могло, и появилось сокращение — ЭВМ. Но и оно не лучше: произносить неудобно, формы образовать невозможно. Как скажешь — эвээмы? эвээмный? эвээмизация? эвээмизовать? Помучились, помучились с этим словом, да и заменили его на компьютер. И сразу как плотину прорвало — зазвучало в речи: компьютеры, компьютерный, компьютеризация... Конечно, дело тут не столько в слове, сколько в самом процессе начавшейся широкой компьютеризации всех «информационных» областей нашей жизни. Но и название как бы помогает этому процессу.

В тех случаях, когда нужно придумать слово, для которого неважно понятийное ядро (например, в рекламных текстах или в фантастических произведениях для обозначения новых, придуманных автором предметов), компьютер может выступать не только анализатором, но и синтезатором фоносемантического ореола. Иначе говоря, он сам сможет придумывать «слова», которые чаще всего окажутся лишенными понятийного ядра, но будут обладать фоносемантикой с заданными параметрами.

Например, нужно придумать «слово», которое звучало бы как нечто сильное, красивое, активное. Эти характеристики задаются компьютеру, и он, соблюдая правила сочетания звуков, действующие в русском языке, строит «слова» только с такими параметрами фоносемантики. В большинстве случаев синтез даст звукосочетания, похожие на русские слова, но лишенные понятийного значения. Однако случайно в «творчестве» компьютера попадутся и нормальные слова русского языка с заданной фонетической содержательностью. Человеку останется только выбрать те из «творений» компьютера, которые он посчитает наиболее подходящими для своих целей.

В компьютерных программах, основанных на анализе фоносемантики, достигается высокий уровень эффекта общения с машиной. Человек даже эмоционально реагирует на высказывания компьютера о содержательности звучания слов, имен, названий, не соглашаясь с ним или радуясь подтверждению своих догадок. Он как бы даже забывает, что перед ним — электронное устройство. А когда компьютер будет оснащен синтезатором речи, то есть заговорит, эффект общения с ним станет еще более полным.

В том лингвистическом споре, который разгорелся по поводу содержательности звуков речи, страсти накалялись не из-за самой этой содержательности. Взаимоотношения между звучанием и значением слова — вот вокруг чего ломались копья. Произвольна ли звуковая форма слова по отношению к его содержанию, или между содержанием и формой слова существует взаимодействие? Случайно ли дуб назван дубом, а ива — ивой? Или есть тонкие и глубокие внутренние связи между тем явлением, которое названо данным словом, и звуками, составляющими это слово?

Противники идеи о содержательной связи между звучанием и значением приводили разнообразные аргументы: дескать, в разных языках один и тот же предмет называется по-разному, да и в одном языке существуют синонимы — разные слова, обозначающие одно понятие. Вот и получается, что будто бы в языке не действует общедиалектическая закономерность стремления содержания и формы к взаимному соответствию.

Возражавшие не соглашались: не может такого быть, чтобы везде эта закономерность действовала, а в языке — нет. А что касается разных языков, то как знать, может быть, и сама содержательность звуков специфична в каждом языке, а возможно, и при различии звуковых форм слов все же сохраняется что-то общее в восприятии этих форм. Или, скажем, синонимы. Ведь они только сходны по значению, но не тождественны. Так нельзя ли ожидать, что разница в их звучаниях как раз и призвана подчеркнуть различия в значениях?

Как видим, все аргументы дискутирующих сторон умозрительны. И той и другой стороне не откажешь в резонности их позиций. Значит, нужны не рассуждения, а доказательства. И как ни странно, в этом высокоинтеллектуальном споре свое веское слово может сказать... компьютер.

Вспомним строение значения. Понятийное ядро и фоносемантический аспект разделены качественно-признаковым ореолом. Конечно, резких границ между аспектами значения нет, они взаимопроникающи, но все же каждый из них в какой-то мере самостоятелен. И хотя через понятийное ядро тоже проходят «силовые линии» фонетического ореола, прямых соответствий здесь, конечно, не обнаружить. Действительно, трудно найти прямое сходство между последовательностью звуков Д, У, Б и деревом, названным этим звуковым комплексом. Так что между предметами и их названиями непосредственной связи определенно нет. Пожалуй, в явном виде не обнаружить ее и между понятиями о предметах и названиями.