Джереми Хейманс - Новая власть. Какие силы управляют миром – и как заставить их работать на вас

Обама, оказавшийся перед лицом масштабного экономического кризиса, упорно концентрировался на реализации своей политической повестки — и (вероятно, придя в восторженный трепет при виде всех этих инструментов госуправления, оказавшихся у него в руках) незаметно соскользнул в старовластную модель.

Готовя закон о здравоохранении, Обама попытался мобилизовать свою базу поддержки вокруг некоторых важных пунктов своей программы, и ему это отчасти удалось. Но он как будто утратил тип мышления, который необходим, чтобы создать и подпитывать общественно-политическое движение, — и это сказывалось на результатах. Организация «Сплочение ради Америки» просила своих сторонников давать довольно туманные «обещания», касающиеся различных проблем (например, обещание поддержать создание государственного страхового агентства, работающего в сфере здравоохранения наряду с частными: от этой инициативы сам же Обама вскоре отказался). Но организация слишком осторожничала и недостаточно тщательно «возделывала» сообщество, поэтому не смогла по-настоящему воодушевить его. Разумеется, как раз в то время, когда обамовская база поддержки страдала от пренебрежения со стороны президентской администрации, в противовес ей росла другая хорошо финансируемая «народная сила» — Движение чаепития, которое вывело множество рассерженных людей на улицы (и заполнило ими залы ратуш) в ходе протестов против реформы здравоохранения. Это стало предвестием убедительнейшей победы «чаевников» на промежуточных выборах 2010 года, после которой люди Обамы уже не составляли большинства в конгрессе.

Между тем сторонники Обамы хотели не только давать обещания. Если бы Обама приложил серьезные усилия для того, чтобы наделить своих приверженцев полномочиями запускать инициативы на местном уровне (иначе говоря, разрешил им самим определять, как организовываться в его поддержку), возможно, он выстроил бы сильное прогрессивное движение со множеством отделений на местах. Оно сумело бы достойно противостоять Движению чаепития, особенно за пределами тех крупных городов, где обычно сосредоточена основная масса сторонников Демократической партии.

Команда Обамы постепенно стала относиться к своей базе поддержки не как к общественному движению, а как к своего рода банкомату, откуда при необходимости всегда можно взять нужную сумму. Когда в 2012 году Обаме снова пришло время избираться, в его репертуаре тактических приемов «энергию масс» сменили «большие данные». Основными героями кампании по переизбранию стали уже не организаторы-волонтеры (хотя их по-прежнему было немало), а цифровые чародеи, таящиеся за кулисами кампании. Наши электронные почтовые ящики стали стремительно заполняться письмами с заманчивыми темами вроде «Поужинаем вместе?», на мгновение вселяющими надежду, что президент наконец-то спрашивает, не хотим ли мы с ним потусоваться. Но Обама внезапно оказался одним из тех друзей, которые появляются, только когда хотят одолжить у вас денег. За переменами, которых так жаждал Обама, организаторы кампании часто видели лишь череду пятидолларовых взносов.

Впрочем, Обаме очень многое удалось и без мощного движения его сторонников. Он продемонстрировал уважение к институту президентства и сопутствующим нормам и условностям — уважение, которого почти не выказывал его преемник. Но теперь, когда Трамп победил на выборах и получил возможность выбросить за борт почти всё наследие Обамы, нам остается лишь размышлять, как сложилась бы политическая ситуация, если бы в годы своего президентства Обама вел себя скорее как подлинный Лидер общественных сил, а не просто как Лидер группы поддержки.

Сегодняшние лидеры должны добиваться успеха в мире, где заметную роль играют не только институты, но и общественные силы. Как мы уже видели, непросто оставаться руководителем, не выходя за рамки квадранта «Лидер общественных сил». Для этого требуется определенный набор умений и навыков. И тут нас многому способен научить необычный нововластный лидер — папа Франциск.

•••

Первым деянием папы Франциска на посту римского понтифика стала молитва. Собственно, в тот момент, когда его избрали, он уже молился — охваченный «глубочайшим ощущением внутреннего покоя», которое, по словам Франциска, с тех пор его не покидает [437].