Крис Скиннер - Человек цифровой. Четвертая революция в истории человечества, которая затронет каждого

Сколько найдется традиционных банков, обновляющих все свои ключевые системы раз в три года, а приложение – раз в неделю? Честно говоря, мне интересно, обновляется ли в традиционных банках что-нибудь из крупных структур вообще, а приложение они обновляют в лучшем случае раз в год.

Здесь очевиден разрыв между ведущими банками и новыми банками-стартапами. Последние начинают с чистого листа, строятся сегодня с оглядкой на будущее и регулярно обновляются. Старые банки, чтобы идти в ногу со временем, вынуждены менять то, что у них уже есть, и едва ли что-то обновляют.

Замечают ли разницу клиенты? Думаю, да. В конце концов, я клиент. У меня установлено несколько приложений и от старожилов, и от новичков. Для меня архиважна информация, которую я получаю. Банки-старожилы никакой информации мне не дают. Я регулярно вижу, какие у меня прошли транзакции, но не представляю, откуда они и кто их отправил. Если вам поступают на счет деньги с пометкой, например «перевод от Barclays», полезна ли эта информация? Нет. Я ломаю голову над тем, откуда пришли эти деньги и кто их прислал, поскольку сведения совершенно не привязаны ни к счетам, ни к клиентам, с которыми я имею дело.

Напротив, открывая приложение финтех-банка, я вижу, что каждая транзакция сопровождается исчерпывающей информацией. Двойной клик – и я могу не просто выяснить, кто именно прислал мне деньги, но и понять, к чему относится транзакция и когда она была отправлена. Так гораздо проще.

Как будто цифровая команда финансистов обслуживает меня в полностью автоматическом режиме. Так и должно быть. В наш век автоматизации меня удивляет, что я получаю квитанции по приложению и затем должен посылать их в бухгалтерский сервис, который мне самому приходится администрировать. В наш цифровой век мои квитанции должны идти прямиком к цифровому бухгалтеру. Я вообще ничего не должен делать. Вот чего я жду от банкинга, и вот почему появляется так много новых цифровых банков.

У новых банков есть мечта – освободить клиента. Чтобы ему не приходилось отвлекаться на рутинные вещи. Они мечтают, чтобы банк управлял всеми финансовыми услугами за клиента, полностью их автоматизировав, связав все и вся через приложения, API и аналитику. Чудовищно неудобное обслуживание сходит старым банкам с рук, потому что никто не понимает, в чем разница. Старый банк выдает мне выписку о транзакциях, которая мне ни о чем не говорит. Новые банки сообщают обо всем, что мне нужно знать.

Однажды люди проснутся и поймут, куда ветер дует. Они осознают, что старые банки – хуже некуда, а новые банки – это круто. В конце концов, все переменится. Старые банки начнут скупать новичков, чтобы тоже стать круче. Не могу этого дождаться.

Как-то мы беседовали с одним банкиром о том, какова функция банка. Он изложил мне классическую точку зрения: банк должен брать у клиентов деньги и выдавать их в кредит так, чтобы получать прибыль, но при этом минимизировать риск невозврата кредита.

«Это не так», – отвечал я в попытках отстоять иную точку зрения. Банк должен служить надежным хранилищем ценностей. Кредитные функции уже не столь важны, поскольку теперь есть альтернативные способы кредитования, например P2P-кредиты.

Банкир возразил, что «просто быть хранилищем ценностей» банку недостаточно, и сказал, что ключевая функция банка, на его взгляд, управление рисками. Я утверждал, что функцию управления рисками у банков отбирают компьютерные программы. Это означает, что кредитная аналитика, прозрачность и управление рисками, а также демократизация финансов становятся ключевыми факторами преобразований на этапе, когда люди напрямую взаимодействуют на рынках и платформах.

К этому моменту банкир уже начал закипать, заявляя, что я не понимаю сложности рынков и что создать финансовый рынок гораздо сложнее, чем обеспечить работу сервера. Я парировал: все, что можно автоматизировать, будет автоматизировано, и это со всей ясностью просматривается в биржевых залах и на инвестиционных рынках, ведь на место хедж-фондов и компаний по управлению активами приходят биржевые инвестиционные фонды и индексные фонды. Быстро исчезают высокооплачиваемые рабочие места, как и не создающие особой ценности рабочие места операционистов, начиная со специализированных служб поддержки и заканчивая службами контроля и даже программирования.

Он высмеял меня и сказал, что мои представления оторваны от реальности. Я возразил. В конце концов, многие из этих трансформаций уже произошли, и финансовые рынки быстро развиваются. Сейчас в основе всего лежат специализированные приложения, API и аналитика. В итоге, как в шахматах, наступила патовая ситуация: он считал, что банку требуется анализировать риски и уравновешивать их, опираясь на опыт профессионалов, а я доказывал, что такой баланс может во многом быть достигнут при помощи алгоритмов.