Каури Лесса - Золушки нашего Двора

Судьба корабля и людей...

Их местонахождение...

Дальнейшие действия...

Потом, всё потом, а пока лишь радостная песнь двоих, оставшихся в живых, горячая пляска тел, вскипающая кровь, молотом бьющая в низ живота, выбивающая дыхание из груди и стоны из губ, воспалённых жаждой и солью морских вод...

Спустя некоторое время, отлепившись друг от друга и обретя возможность рассуждать здраво, они оделись и принялись оглядываться. Вглубь скалы вёл узкий лаз, из которого тянуло горячим воздухом.

Тепло и питьевая вода — то, что было сейчас нужнее всего остального!

— Должно быть, неподалёку подземный источник, — облизнув губы, сказал капитан и протянул Ники за руку, — пойдём, солнце, попробуем найти!

— А если не найдём? — со свойственной ей практичностью уточнила та.

— Погреемся и вернёмся. Надо понять, куда нас занесло!

Спускались недолго. На стенах в изобилии рос мох, свешивающий бороды флуоресцирующих в темноте плетей до земли. В открывшемся зале, формой напоминающем чашу, действительно, исходило паром озеро, пополняемое подземными источниками. Вода чуть отдавала серой, но была пригодна для питья. Не сговариваясь, Ники и Ясин скинули одежду и погрузились в горячие воды, с наслаждением ощущая, как отпускает озноб, как расслабляются перенапряжённые мышцы, как утихает боль от ушибов и растяжений.

— Что это? — удивилась Никорин, разглядев свечение у себя под ногами — она стояла почти в самом центре озера, вода доходила ей до горла.

Капитан нырнул. Спустя мгновение вынырнул, глаза его горели, как у мальчишки, добравшегося до отцовского оружия.

— Там подводный коридор, ярко освещённый! Я сплаваю!

— Я с тобой! — нахмурилась Ники. — Не смей оставлять меня одну — здесь жутко!

Встав, он притянул её к себе. Взял лицо в ладони.

— Я обещал на тебе жениться, как только мы вернёмся в Вишенрог, помнишь?

— Помню!

— Так я это сделаю, Ники! Кракеном клянусь! Но если ты не научишься доверять мне — ничего не выйдет!

— Я доверяю, — прошептала она, глядя на него огромными глазами, — просто мне страшно!

Ей, и правда, было страшно. Голубоватое свечение, мерно струящееся в воде, наводило жуть и мысли о мертвечине... Это было неразумно — вода дала им возможность напиться и согреться, но там, в глубине, Ники ощущала нечто, столь чуждое, что у неё поднялись дыбом волоски на руках и вдоль позвоночника.

— Канаты из меня вьёшь! — хмыкнул Ясин. — Ни в чём не могу тебе отказать! Ладно, ныряем! Если поймёшь, что воздуха не хватает — плыви назад!

Никорин непочтительно фыркнула и тут же получила от собеседника лёгкий подзатыльник. Капитан продолжал оставаться капитаном для своего юнги, даже в отсутствие корабля.

***

Свадебная процессия вернулась во дворец, едва начало темнеть. Придворные, принцы с принцессами и сам Его Величество, прошедшийся в танце по площади с какой-то габаритной купчихой наравне с простым людом, повысили авторитет короны и так достаточно высокий.

Пир был накрыт в Большой Тронной зале. Гости, оголодавшие на свежем воздухе, рассаживались, оживлённо переговариваясь. Король, подняв бокал, подал знак приступать к еде. Сам к яствам не притронулся, лишь бесконечно пил, улыбаясь и кивая в ответ на тосты. За спинкой трона, на низеньком табурете, устроился Дрюня Великолепный с кувшином в руках, то и дело подливающий в королевский бокал... простую воду. Пить в ближайшие несколько дней королю категорически запретил мэтр Жужин, а когда тот попытался сопротивляться, архимагистр Никорин мягко заметила, что у пациентов, не слушающих своих целителей, случаются проблемы в постели. Маленькие и не очень. Сейчас, сидя за первым из столов, поставленных поперёк зала аккурат у ступеней, ведущих к трону, она изредка поглядывала на Его Величество, иногда лукаво салютуя ему бокалом. Рядом с ней сидел отчаянно смущённый мастер Пип, отирал лысину огромным платком и косился на волшебницу, словно она была огромной жабой, одно прикосновение к которой должно было бы покрыть его бородавками с пяток до макушки.

— Да не дёргайтесь вы так, почтенный дядюшка нашей Бруни! — сказала она, наконец, не выдержав. — Я не кусаюсь и почти не плююсь ядом! Лучше давайте выпьем за здоровье молодых!

— Дело говорите, моя госпожа! — поддакнула Ванилька, посаженная с Персианой рядом с Пипом. — За молодых!

Она периодически поглядывала в сторону трона, посылая шуту воздушные поцелуи и горящие взгляды — ведь ничто так не способствует оживлению чувств, как отчаянная ссора с последующим жарким примирением!