Каури Лесса - Золушки нашего Двора

Эффекта от аркаэль тайо Матушка так и не дождалась — маску из звёздного жемчуга Её Величеству следовало держать около часа.

— Идите к мастеру Артазелю, дитя! — услышав напоминание горничной, позволила рю Филонель. — Он не любит, когда опаздывают. Туссиана проводит вас...

Первая горничная провела Матушку какими-то запутанными переходами, которые та даже не пыталась запомнить, и оставила перед стрельчатой дверью, в которую Бруни однажды уже имела честь войти. Она постучала, но не получила ответа. Оглянулась в ту сторону, куда ушла Туссиана, и зябко поёжилась от глянувшей из коридора темноты. Всё-таки дворец пока пугал её — размерами, интерьерами, слабым освещением.

Набравшись смелости, Матушка толкнула створку в покои мастера Артазеля. В своё прошлое посещение она плохо запомнила обстановку, то ли от волнения, то ли оттого, что портной, встретив их с Ваниллой у порога, тут же взял в оборот, сыпал шутками-прибаутками, вертел их, будто кукол, примеряя отрезы ткани. Сейчас же в открывшейся взору просторной зале с зеркалами, выставленными в центре по кругу, было пусто. В камине жарко пылал огонь, играя в прятки сам с собой в оборотной стороне стёкол. Рядом с круглым пуфиком, на полу, лежали пушистые овчинные шкуры, выкрашенные в разные цвета. Несмотря на поздний час в помещении хватало света — его изливала огромная люстра, увешанная магическими лампадками.

— Добрых улыбок и тёплых объятий, мастер Артазель! — сказала Матушка осторожно. Ей казалось, по такой большой зале обязательно пойдёт гулкое эхо. Но было тихо, лишь потрескивали поленья за каминной решёткой.

— Моя дорогая, наконец-то! — раздалось от дальней стены.

Откинув расшитую волшебными птицами занавесь, в зал вошёл маленький мастер. Подойдя к Бруни, склонился в низком поклоне:

— Ваше Высочество!

Не зная, что сказать в ответ, Матушка вежливо кивнула.

— Идите вот сюда! — Артазель взял её за руку и подвёл к пуфику. — Примерка не займёт много времени!

— Примерка? — изумилась Бруни. — Так платье готово?

— Конечно, — снисходительно улыбнулся гном, — я начал работать над ним, едва до меня дошёл слух о том, что Его Величество дал благословение на брак, то есть, — он хитро улыбнулся, — почти сразу после вашего появления во дворце! Скидывайте туфельки, я помогу вам подняться. Вот здесь ступенечка...

Матушка поднялась на возвышение, сразу отразившись во всех зеркалах.

— Вам потребуется переодеться, — запрокинул голову мастер, разглядывая её снизу-вверх, — послать за прислугой?

— У меня её ещё нет, — невольно улыбнулась Бруни.

— О-о! — изумился гном и стянул с носа очки. — Я как-то не подумал о таком узоре! Платье очень простое, возможно, вы могли бы...

— Могла бы! — твёрдо сказала Матушка. — Давайте начнём примерку!

— Не терпится выйти замуж? — лукаво улыбнулся Артазель и скрылся в соседней комнате.

Появился он спустя несколько минут, неся нечто невесомое. Протянул это Бруни.

— Держите, Ваше Высочество! Вот здесь и здесь. Встряхните!

Матушка тряхнула свёрток, и тот вдруг распался, раскрылся как бутон неведомого цветка. Тончайшая ткань струилась водными потоками, переливалась солнечными искорками на речном полотне и была нежнейшего оттенка неба ранним утром ветреного дня. Таким нежнейшим, что платье казалось почти белым. Розово-чайный цвет то плескал из раскрывающихся складок юбки, то пробегал по узким рукавам, украшенным по краям вышивкой драгоценными камнями и золотыми нитями, то оглаживал неглубокий полукруглый вырез лифа, так же обшитый драгоценностями.

— Я немного не доделал... Вот здесь, где шнуровка... Длину подола... Кстати, Ваше Высочество, каблуки на ваших туфельках должны быть высокими или не очень?

— Не очень! — воскликнула Бруни. — Иначе я упаду!

Мастер Артазель посмотрел на неё с отеческой любовью и серьёзно сказал:

— Вы прелесть, дорогая! Сейчас я закрою вас занавеской и выйду. Как будете готовы — позовете. Хорошо?

Матушка кивнула. Она не могла оторвать взгляд от платья, пытаясь представить, как оно будет выглядеть при дневном, а не магическом свете.

Артазель нажал на какой-то рычажок в основании пуфика и вкруг него упала сверху плотная занавесь, отсекая помещение с зеркалами. — Зовите! — улыбнулся гном и выскользнул наружу.

Бруни спустилась с пуфика, кое-как справилась с застёжками 'платья для ужина' и скинула его, оставшись в одном нижнем белье. Надевать новый наряд оказалось одним удовольствием — на нём не было крючков и пуговиц, лишь лента с вышивкой, сзади на лифе заменяющая шнуровку. Шитьё на горловине и рукавах не кололо кожу, ткань же её ласкала, даря непередаваемое ощущение неги и блаженства.